Развязанные узлы

– Опухоль. Лекарь сказал, она из меня все соки высосала, помру если и не к зиме, то по весне уж точно, – отмахнулся мужчина. – Да и не жалко, пожито, съедено, выпито… сын вот остается. Он у меня мальчик хороший, но до того бестолковый…

– А почему вы мне это рассказываете?

– Потому что я ухожу, а он остается. И наверняка соберется в столицу, – понятно разъяснил дан Козимо. – Лучше, чем многоликая, ему никто не поможет.

– Хм… а мне оно надо?

– Вот поэтому я и спрашиваю, что ты к нему чувствуешь? Служанка донесла, что простыни вы вместе мяли, да и он тебе должен был понравиться…

– Должен? – насторожилась Мия.

Что значит – должен?! Новая песня о старом? Отдай то, чего дома не знаешь?

Дан Козимо качнул головой.

– Нас должно тянуть друг к другу. Будь я лет на сорок моложе, я бы тоже попробовал… ты вообще ничего о себе не знаешь?

Мия вздохнула. И решила не скрывать, что знала.

– Знаю, что мои предки служили Сибеллинам. Что кровь в нашем роду давно спит…

– Больше пяти поколений? Меньше?

– Кажется, пять поколений и есть.

– Это хорошо. Последний шанс не упустили, – кивнул дан. – Если за пять поколений кровь не запоет, считай, никогда уже не проснется. Если только две ветви встретятся… тогда, может быть.

Мия незаметно перевела дух.

То есть…

Она и Лоренцо в зоне риска. А вот Серена и Джулия – уже нет! И их дети будут самыми обычными… потому и прабабка, наверное, ничего не рассказала матери! Ну, практически ничего! Она рассчитывала, что ее прапра… не важно, кто там… все равно они будут самыми обычными. Не многоликими.

Ладно.

С Лоренцо она еще поговорит. Брат вернется, она вернется, и все будет хорошо. А пока…

Пока надо бы узнать, что ей захочет поведать этот старый мужчина. Смертельно больной.

Кстати…

– От вас не пахнет болезнью или смертью.

– Хм-м… по запаху ты можешь уже определять?

– Видимо, могу.

– А чем пахнет?

Мия принюхалась серьезнее.

– Полынью.

– Именно. Полынь, любисток и чертополох. Три травы, которые в смеси могут обмануть даже ваше обоняние.

– А зачем вам его надо было обманывать? – насторожилась Мия.

– Незачем. Но, думаешь, приятно находиться в атмосфере разложения? Вот, посмотри, по углам курильницы…

Мия кивнула.

Действительно, стоят…

– Если мы выйдем отсюда, ты как раз почуешь запах. Или… можно даже проще. Смотри. – Дан Козимо отодвинул в сторону лацкан халата, в котором сидел, и расстегнул пуговицы на рубашке. – Можешь подойти, пощупать.

Мия и подошла. Чего ж нет?

И охнула.

Да, аккурат под ребрами… оно было там, достаточно большое, пульсирующее… сразу чувствовалось – чужеродное. Она медленно приложила руку.

Да…

Так и хотелось стиснуть пальцы, вырвать ЭТО из человеческого тела… а запах все равно обманывал. Пахло… да, полынь, любисток, чертополох.

Она запомнит.

– Я поняла. Да… это серьезно. Дан Козимо, я… мне жаль, что мы не встретились лет на сорок раньше.

Мужчина искренне улыбнулся в ответ.

– Мне тоже. Так что – тянет тебя к моему балбесу?

– Да.

– Тогда… я расскажу тебе все, что знаю. А ты обещаешь год за ним приглядывать. Если пожелаешь, то можно больше, но год – пожалуйста. Отсчет начнется с момента моей смерти.

Мия даже и не задумалась.

– Согласна.

Это отвечало и ее чаяниям. И желаниям тоже, что уж там…

– Тогда устраивайся поудобнее. Разговор у нас будет долгий и серьезный, да и потом еще повторяться будет не раз, – вздохнул дан Козимо.

Мия послушалась.

Что ж, она и пришла сюда за знаниями. А коли так…

Слушаем.

* * *

– Не знаю, насколько ты в курсе дела. О династии Сибеллинов…

– Прабабка им служила, – коротко пояснила Мия.

– Да. Сибеллины – свет и радость своей земли. Но мало кто знает, что пришедших было много.

– Много?

– Сибеллины – просто самые известные. Их предок – Моргана Чернокрылая. А наш – Диэран Ветреный.

– Ветреный? – заинтересовалась Мия.

– Не из-за характера. Просто он мог управлять ветрами как своей рукой. До сих пор… я уже не смогу, но если Рикардо разозлится, может дойти до урагана.

– То есть у вас кровь не спит.

– Нет.

– А с чем это связано?

– Во многом – с мастером Сальвадори, – улыбнулся мужчина. – Зеркала его работы… ты вообще что знаешь о его истории?

– Мало. Жил, попал на остров Линдано, словно в тюрьму, сбежал оттуда, да так, что до сих пор его исчезновение остается тайной.

– Все верно. Он просто был – многоликим.

– А зеркала…

– В каждое зеркало, в амальгаму, которой покрыто стекло, он добавлял немного золота и каплю крови. Он сходил с ума, не понимая, что с ним происходит, и однажды попробовал… именно так. И зеркала получались намного лучше, чем у обычных мастеров. А еще… те зеркала, в которых была его кровь, отражали многоликих, как они есть. В истинном облике.

– Понятно.

– Провести всю жизнь на Линдано он не хотел. И понимал, что если не сбежит… жизни мастеру оставалось мало, очень мало… он решился. Убил священника, принял его облик и уехал с острова. Спрятать труп там было несложно… кажется, его так и не нашли. Ему было всего двадцать лет, вся жизнь впереди. Останься он на Линдано, и лет десять, может, чуть больше… и то вряд ли. Многоликие намного сильнее обычного человека, но зеркала, ртуть… он бы не выдержал.

Мия кивнула.