Развилка (СИ)

Получив новые документы и перебравшись в другой район города, он отпустил бороду. Все это происходило в тот момент, когда Красная армия с боями оставляла Ростов-на-Дону, и Матвей Яковлевич верил, что народ не примет оккупантов. Горожане, наверняка, станут вредить немцам и нацистским прихвостням, саботировать приказы и продолжат борьбу. Однако все оказалось иначе. Обыватели плевать хотели на идеологию и верность Родине. В подавляющем большинстве, они были озабочены только собственным выживанием, а когда немцы заняли город, из всех щелей вылезли предатели. Казаки и белогвардейцы, интеллигенты и обиженные советской властью, спекулянты и прочая гниль. Они приветствовали немцев и казаков 1-й казачьей дивизии, словно освободителей, и оказывали им всемерное содействие.

Горожане сдавали спрятавшихся красноармейцев, которые отстали от своих подразделений. Они выслеживали коммунистов и комсомольцев. А потом появились плакаты: "Все жители еврейской национальности должны носить желтые повязки. За неподчинение коменданту они будут расстреляны". И не германцы, не казаки, не румыны и словаки, а сами горожане заставляли своих соседей, Рубинштейнов, Гройсманов, Махерсонов и Рабиновичей, нашивать на одежду желтые тряпки и звезды. А как встречали казаков, когда конные сотни двигались по Большой Садовой? Толпа кричала: "Орлы! Соколики! Родненькие! Вернулись! Слава Богу!" Кругом предательство. Сколько корчевала советская власть измену, но искоренить ее так и не смогла. Город быстро подстраивался под новых хозяев и, много общаясь с самыми разными людьми, Шаповалов знал, что большинство горожан возвращения Красной армии не ждет.

Основу ячейки, в которой состоял Матвей Яковлевич, разгромили через неделю. Коммунистов кто-то сдал, нашлась продажная шкура, скорее всего, из проверенных товарищей, которые знали всю структуру организации. А Шаповалов уцелел случайно. Его ввели в группу в последний момент, и с ним был знаком только старший, который успел застрелиться, когда за ним пришли немцы. Пришлось начинать все с нуля, набирать команду, искать верных людей и поднимать старые связи. Дело трудное и опасное, но Матвей Яковлевич справился. Он действовал независимо от других групп и, возможно, именно поэтому уцелел, смог наладить надежный канал с разведцентром Красной армии, получал приказы напрямую и даже содействовал проникновению в город диверсантов, которые охотились на командующего РОА генерала-изменника Трухина. Правда, Трухин уцелел, а диверсанты погибли. Но к Шаповалову претензий не было. Все, что от него требовалось, он сделал, и теперь получил новое задание.

Наконец, Матвей Яковлевич добрался до места, свернул в проулок и осмотрелся. Никого. Хвоста нет. Вокруг все, как обычно. Но прежде, чем войти в подъезд нужного дома, Шаповалов еще немного погулял. Он обошел дом, убедился, что за ним никто не следит, и только после этого поднялся на второй этаж старого пятиэтажного здания.

Звонок не работал и Шаповалов постучал в крепкую дубовую дверь, которая была обита потертой кожей.

- Кто? - спросили его из квартиры.

- Нина Сергеевна здесь проживает?

- Да.

- Это Матвей Яковлевич.

Дверь распахнулась, и на пороге его встретил невысокий конопатый юноша, лидер третьей группы в подпольной организации Шаповалова, Женя Самохвалов. Он комсомолец и настоящий советский человек, а вот его мать, когда город был оккупирован, вспомнила, что ее отец был белогвардейским штабс-капитаном. Поэтому сразу стала сотрудничать с немцами, и была назначена старостой над несколькими домами. А в помощниках у нее некий инженер Попов, из казаков, и местный забияка Леха Сергунько, который за пайку мог побить любого, кто скажет слово против новой власти. Женька сначала с матерью рассорился, но потом по настоянию Шаповалова помирился, и Самохвалова выделила сыну отдельную жилплощадь, квартиру эвакуированного на Урал летчика гражданской авиации Макеева. С тех пор Женька проживал один или давал приют тем, кому некуда было податься, и подпольщики могли у него собираться.

Самохвалов, кивнув Шаповалову, пропустил его в квартиру. Матвей Яковлевич прошел в гостиную и обнаружил здесь лидеров первой, второй и четвертой групп. Весь командный состав организации, ее ядро, собрался в одном месте. Подарок для полиции и гестапо, если бы немцы знали о подпольщиках. Но Шаповалов был уверен, что опасность им пока не грозит, а встреча необходима, поскольку он собирался лично поставить перед каждым лидером группы боевую задачу. Хватит. Засиделись. Пора браться за настоящие дела.

Взгляд Шаповалова скользнул по лицам товарищей.