МУЗЫКА ДЛЯ МОИХ УШЕЙ
Однажды зимним вечером мой пес по кличке Скакус сидел рядом со мной у горящего камина. На заднем фоне Джеймс Тейлор пел «Sweet Baby James», и я в который раз поразился, как здорово у меня вышел итальянский соус. Глядя на Скакуса, я думал, слышал ли он когда-нибудь Тейлора, поющего «sayin’ like it is», и мог ли он оценить ритм «Carolina in My Mind». То есть я знал, что он мог слышать все это, но мог ли он оценивать эти звуки и отличать их от остальных, находя в них особое значение? Может ли он отличать музыку от не музыки? И слышит ли он вообще музыку?
Мы знаем, что в процессе эволюции все виды реагируют на внешнюю среду, после чего в течение поколений развивают особую анатомию и физиологию, чтобы адаптироваться к стимулам внешней среды для выживания. Другими словами, медленный процесс эволюции, происходящий в течение сотен тысяч лет, создал Скакуса (а стало быть, и любую другую собаку) способным слышать звуки лучше, чем человек. Это ведь эволюция, разве нет? Однако, несмотря на способность различать более широкий диапазон звуков, чем я (его уши явно больше моих), он, тем не менее, может совсем не «слышать» музыки. Скакусу никогда не был нужен (и вряд ли когда-то понадобится) рок-н-ролл. Ему требуется только острота различения звуков, ведь это генетически необходимо, чтобы охранять, охотиться и проводить оценку окружающей среды на предмет присутствия хищников. Такова собачья жизнь. Однако вопрос оставался открытым: слышит ли он музыку? Может, его мозг просто не приспособлен к Джеймсу Тейлору? Или музыка – это нечто слишком гармоничное для его слуха?
Мозг Скакуса приспособлен для различения изменений в его внешнем мире. Он слышит, когда музыка стихает, и подобным же образом он может слышать, когда она возникает. Если я изменю громкость, это также может обратить на себя его внимание. Однако его мозг, вероятно, не реагирует на музыку, потому что она для него не важна. Это не те звуки, которые его мозгу (как и мозгу любой собаки) нужно слышать сознательно.
С другой стороны, мы, сидя за компьютером, можем не обращать внимания на звонящий телефон коллеги, но слышим, когда звонит наш телефон. Наш телефон достаточно важен для нас, чтобы требовать к себе внимания, и это явление предполагает, что что-то происходит – звучание нашего телефона захватывает наше внимание, сознание или фокус.
Уши Скакуса улавливают звуки различного типа (они ловят их с ловкостью антенны), и эта информация передается в его мозг. Однако его мозг не придает значения музыке, поскольку его сознание не отзывается на такой стимул. Он не слышит музыку, поскольку его лобная доля не настолько развита, чтобы наделять эти относительно новые звуки особым значением. Собачий мозг приспособлен для реагирования, но не для наделения значением. Для Скакуса музыка не существует.
Вероятно, это же верно и для людей. Возможно, за все время эволюции мы перестали различать бессчетное количество единиц информации, потому что не думали, что она пригодится нам. Если так, мы можем упускать огромные возможности, далеко выходящие за пределы наших знаний. Что, если вся эта неисчислимая информация существует для нашего мозга и нам так же просто обработать ее, как решить, куда направить свое внимание? Гениальность может быть совсем рядом.
