Разворошенный муравейник

Телефон звонил не переставая. Постепенно я начал приходить в себя, просыпаться со звоном в ушах. Сначала я пытался зарыть голову в подушки, но проклятый звонок все равно был слышен. Наконец я выбрался из липкого, обволакивающего сна, как человек, выбирающийся из бочки с патокой. Звонок прекратился, а я схватил телефонную трубку возле кровати. В моем ухе зазвучали длинные гудки. Я бросил трубку обратно на рычаг.

Отбросив простыню, я сел. Было жарче, чем летом в аду. Солнечный свет заливал всю комнату. Моя спина черт знает как горела, рубцы неимоверно жгло. В довершение всего я весь обливался потом. И вдруг я все вспомнил...

Некоторое время я с бессмысленной улыбкой оставался сидеть на постели. Воспоминания теснились в моей голове.

Спустив ноги с постели, я схватил телефонную трубку. Четкий женский голос громко произнес мне в ухо:

"В настоящий момент время пять часов одна минута и сорок секунд".

Я взял свои часы с туалетного столика и сверил их с двумя будильниками. Женский голос был прав. Сейчас было больше пяти часов. Я проспал почти шестнадцать часов и все еще чувствовал себя одурманенным, как официант в опиумном притоне.

Накинув халат, я прошел в кухоньку и сварил кофе. На огонь я поставил кастрюльку с кашей. Каша хлюпала - хлюп-хлюп, как ведьмино варево, а я стоял, тупо глядя на нее.

Зазвонил телефон, и я, очнувшись, схватил трубку.

- Мистер Скотт? Это вы, мистер Скотт? Это Келли. Где вы были? Я пытался найти вас.

- Где я был? Я был в постели. А где, черт побери, был ты? - окончательно проснувшись, воскликнул я. - Я думал, что ты, может, уже мертв!

- Я все устроил, - проговорил молодой репортер возбужденно. - Все сработало!

- Что ты устроил? Что сработало? - продолжал восклицать я.

- То, о чем мы с вами говорили, - возбужденно объяснял Томми. - Помните, за ужином? Помните? Не помните?

Голос паренька звучал немного испуганно. Я сразу поежился. Мне стало холодно.

- Малыш, - проговорил я, - Келли, дружок. Нет, ты не сделал этого! Тогда ты был пьян. Я уверен, ты не мог думать всерьез о том, что говорил мне в "Серале".

- Да нет. Я правда все устроил, мистер Скотт, - настаивал Томми. - Тогда я был, наверное, немного пьян и не очень хорошо все помню. Но я посчитал, что мы договорились. В чем дело?

- Ни в чем! - прорычал я. - Ни в чем, вернее, во всем! Ты ничего не путаешь?

- Ну конечно нет. Бог мой, мне нужно с вами поговорить. Я полдня пытаюсь дозвониться до вас! - продолжал твердить свое молодой человек.

- О'кей, о'кей! Я верю тебе, - заторопился я. - Одеваюсь и спускаюсь. Где ты?

- В аптеке Хансена на Голливудском бульваре.

- Можешь мне хоть намекнуть сейчас, о чем речь?

- Не по телефону. Могу только сказать, что капитан Сэмсон был на верном пути. Но я могу рассказать вам намного больше. Лучше спускайтесь скорее и приходите.

- Дай мне пятнадцать минут. Ты вытащил меня из постели.

- Из постели? - Это слово он произнес с отвращением. - Хорошо, я подожду.

Повесив трубку, я тут же отправился в ванную и наспех принял холодный душ. Потом осторожно растерся толстым турецким полотенцем. К спине я старался почти не прикасаться.

Келли. Томми Келли. Отважный юный репортер. Сумасшедший дурачок! Если он будет заниматься такими делами и дальше, мы все рискуем быть убитыми! Мое сердце замерло. Этот идиот действительно влез в историю и подставил кого-то под удар! Подставил под удар?

Ужасная мысль заползла мне в голову. Холод пробежал по спине. Если я все хорошо вспомнил и правильно понял пьяный разговор с Келли, то должны были подставить под удар именно меня!

Что он о себе думает, в конце концов? Это что, уборка мусора? Мальчишка водит компанию с убийцами, будто они представители светского общества! Это колоссально, сказал он. Я еще не слышал его рассказа, но он уже уверен, что это колоссально!

Я быстро достал из шкафа коричневый тропический костюм и мой неизменный кольт. Очень многие предпочитают большую пушку, но мой кольт-спешиэл стреляет пулями диаметром 0,385 дюйма. Такие пули свалят даже слона.

Тут я почувствовал какой-то запах и пошел в кухоньку. Каша давно уже перестала хлюпать. Она ужасно пахла горелым. Я схватил кастрюльку и сунул ее в раковину под сильную струю холодной воды. В течение минуты кастрюлька неистово шипела, а потом я выбросил все в помойное ведро. Таким образом, я был готов идти.

Проходя мимо аквариумов с рыбками, я их поприветствовал:

- Добрый вечер, рыбки!

Они меня не слышали. Гуппи сбились маленькой стайкой у стекла и бились об него носами, ожидая корма. Надо было оставить кашу им, подумал я, а сам взял немного сухих креветок и крабов и бросил их в кольца-кормушки в аквариумах. Рыбы жадно набросились на еду, а мой собственный желудок рычал и бурлил от голода.

Я погасил свет над обоими аквариумами и вышел. Было пять часов двадцать пять минут вечера. И тут, возможно, все и началось.

***

Я припарковал машину на углу и вошел в аптеку Хансена. Келли находился около одной из телефонных будок. Я подошел к нему, и первое, что услышал от него, было:

- Хэлло, мистер Скотт! Вы взяли оружие?