Разворот на восток

Глубокое пикирование, истошный вой сирены («мир вашему дому»); пантограф выводит тяжелую бомбу из самолетного чрева… Свист рушащейся с небес смерти, тяжкий удар закаленного металла о фортификационный железобетон – и почти сразу сокрушающий грохот взрыва выворачивает сооружение наизнанку. И тут же рядом, чуть раньше или чуть позже – такие же меткие прицельные удары, поражающие объекты помельче. Как только работа пикировщиков закончится, по обработанным ими японским позициям снова ударит советская артиллерия, мешая восстановительным работам и усиливая сумятицу и переполох. В то же время советские штурмовики и их истребительное прикрытие свирепствовали над вражескими аэродромами, а часть бомбардировщиков, не задерживаясь над приграничной полосой, шла дальше, в глубокий японский тыл – на Цыцикар, Харбин, Гирин, Чаньчунь, Мукден (он же Шеньян).

В Чаньчуне, среди прочего, под раздачу попал штаб Квантунской армии. Весь японский военный бомонд, разбуженный неурочным переполохом на границе, как раз успел прибыть на совещание, когда завыли сирены воздушной тревоги, и господам генералом пришлось спускаться в бомбоубежище, оборудованное тут же в подвале здания. При обычной бомбежке «с горизонта» попадания в отдельно выбранное здание можно добиться только случайно или когда тысячи «летающих сверхкрепостей» засыпают городские кварталы густым бомбовым ковром, стирая их в пыль. Но тут работали пикирующие бомбардировщики, экипажи которых точно знают свои цели. Первая же бомба массой в одну тонну пронизала здание насквозь через все этажи, пробила два метра фортификационного железобетона и взорвалась как раз там, где и требовалось. Никакой случайности, только точный расчет.

Помимо множества чинов помельче, ликвидации подверглись командующий Маньчжурской армией полный генерал Ёсидзиро Умэдзу, начальник штаба армии генерал-лейтенант Юкио Касахара, а также полный генерал Корэтика Анами, сам себя назначивший представителем императора. Последний, кстати, не хотел спускаться в бомбоубежище, так что его пришлось уговаривать. Правда, результат получился по принципу «что в лоб, что по лбу» – летальный исход был гарантирован и в том, и в другом случае. В результате этого удара централизованное управление ведением боевых действий с японской стороны было утрачено в самом начале операции, поскольку командующие армиями и так называемыми «фронтами» остались наедине со своим местным пониманием складывающейся обстановки.

К рассвету стало ясно, что увертюра к наступательной операции удалась на все сто процентов. В полосе Первого Дальневосточного фронта (генерал-полковник Александр Васильевич Горбатов) бои за первую линию обороны в основном уже завершились, и войска закреплялись на достигнутых позициях, кое-где подавляя остаточное сопротивление. В то же время штурмовые бригады второго эшелона, свернутые в походные колонны, прошли через уже захваченную у противника территорию и под чутким контролем высотных разведчиков, перемежающих штурмы с тяжелыми артиллерийскими налетами, вступили в бои за овладение изрядно разрушенными оборонительными сооружениями второго рубежа обороны. Если какое-то сооружение оказывается слишком прочным и не поддается огню артиллерии, то на вызов могут прилететь пикировщики Ту-2 с «подарками» особо неприятного калибра. А если этого будет недостаточно, то в небе появятся Пе-8 с корректируемыми пятитонными ОДАБами. Мощнее этого оружия может быть только ядрен-батон. Тут, на направлении главного удара, не до сантиментов; рубеж из Пограничненского, Дунинского, Дунсиньчжоуского, Хуньчуньского УРов, сплошной полосой протянувшегося с севера на юг на двести пятьдесят километров, должен быть прорван в самые кратчайшие сроки, а потом в полосе наступления корпуса Бережного Красной Армии предстоит ломать расположенный в глубине обороны Кэнхынский УР.

Войска Второго Дальневосточного фронта (генерал-полковник Леонид Александрович Говоров) двумя узкими клиньями прорвали приграничную оборону противника и начали наступательную операцию на окружение 5-й японской армии в Сунгарийском выступе. На южном фасе удар был нанесен западнее озера Хасан, в разрыв между Пограничненским и Мишаньским УРами, где под каток советского наступления попала 135 пехотная дивизия. На северном фасе Сунгарийского выступа советские войска по льду форсировали Амур в районе поселка Амурзет, сбили со своих позиций части 7-й пехотной бригады, захватив на противоположном берегу плацдарм пять километров по фронту и полтора километра в глубину. Когда наступающие клинья сомкнутся восточнее Малого Хингана в районе города Шуаньшень, штаб 5-й японской армии в местечке Линькоу (если вообще уцелеет в сутолоке отступления) окажется отрезанным от своих основных сил, дислоцированных в Фуцьзиньском, Сунгарийском, Жаохейском, Хутоуском и Миньшаньском УРах.