Развращённые

Марлен придерживалась другого мнения. Терции гонщиц ненавидели, яшерры из ОГЕЙ-Центра поражали самоуверенностью и равнодушием, ящерры на улицах Мыслите тайно мечтали уложить гонщиц под себя. Единственный ящерр, о котором Марлен была хорошего мнения — это Рей, но и тот иногда позволял себе лишнее. Сколько затрещин она от него натерпелась — не сосчитать. И он не со зла это делал, а по привычке, не умел по-другому земных воспитывать.

Но, помнится, первые случаи рукоприкладства вводили её в состояние истерики. Разлученная с родителями, привыкшая к любви и ласке, она не понимала, почему за ошибки её сразу бьют, почему не объясняют, где и в чем она провинилась…

— Рей… зачем ты это сделал?

Мужчина растерялся. Он из года в год наблюдал, как боялись и в то же время стремились его ученицы на Млечную Арену, как завидовали старшим гонщицам, ставшими легендами Мыслите.

— Я… не понимаю… Ты что, не хочешь выступать?

Марлен пришлось взять себя в руки. Она нацепила на лицо доброжелательную улыбку и ответила:

— Ну что вы, мне приятно, что вы решили поучаствовать в моей судьбе. Я благодарна.

Ни черта она не была благодарна. У неё в голове бушевала самая настоящая паника. Одно Марлен понимала чётко — ей нужно домой, к отцу, попытаться разгрести ту кашу, что заварил заботливый, твою мать, тренер!

— Рей, скажите… а я могла бы отпроситься у вас сегодня пораньше. Я хочу отца навестить. Сами понимаете, подобной новостью надо поделиться.

Он посмотрел на неё внимательно.

— Марлен, брось ты, я ведь тебя как облупленную знаю. Что не так?

Он хотел прикоснуться к её плечу, но девушка резко вырвалась.

— Не волнуйтесь, — Марлен улыбкой попыталась загладить грубость. — Я просто хочу поделиться радостью с отцом и братом. Представьте, Рей, если я выиграю, меня наградит сам Доган.

Марлен не зря упомянула это имя. Для некоторых гонщиц главным было не выиграть на Млечной Арене, а чтоб Рагарра заприметил. А вдруг, а вдруг…

Доган Рагарра, по большому счету, был тюремщиков всех гонщиц. Около пятидесяти лет назад, после того как город был разрушен, он взял бразды правления Мыслите в свои руки. А затем ему взбрела в голову идея создать Млечную Арену.

Вначале в гонках учувствовали ящерры, но это не привлекло внимание публики, по крайней мере, не в тех масштабах, в каких задумал Доган. Тогда он реформировал систему, и так появились гонщицы.

Его люди отбирали девочек в возрасте десяти — одиннадцати лет, не спрашивая разрешения у родителей. Детей поселяли в Штольне и начинали обучать. Девочки овладевали боевыми искусствами, танцами, рукоделием, стрельбой и, конечно же, учились вождению. В этом и была суть Млечной Арены — сесть в свою тачку, разогнать её, пройти все препятствия и победить.

Шли года, система совершенствовалась, и требования к гонщицам становились все жёстче и жёстче. В первую очередь, к внешности.

Со временем девушкам запретили вступать в сексуальные контакты без разрешения ОГЕЙ-Центра — учреждения, которое определяло, кто из гонщиц на каких условиях и на какую арену выходит; появились браслеты с оранжевыми и синими полосами. И правило, согласно которому ночевать можно только в Штольне, где учениц на ночь запирали.

Но самое сложное (по крайней мере, для Марлен) — нельзя было общаться с родными, не получив на то предварительного разрешения ОГЕЙ- Центра. А там его давали с неохотой, будто одолжение делая.

Гонщиц приглашали на званые вечера ящерров, где они танцевали, пели и развлекали гостей историями из своей насыщенной жизни. Считалось, не бывать в городе Мыслите празднику, если туда не приглашена гонщица. Как следствие — девушкам приходили пригласительные по поводу и без повода.

Теоретически, никто на этих красавиц не давил, хотите — принимайте приглашения, хотите — не принимайте. Но за то, чтобы гонщица пришла на какое-нибудь торжество, хозяин вечера должен был заплатить немалую суму в казну.

Девушкам это было выгодно, ведь гонщице, заработавшей достаточно денег, дозволялось нарушать некоторые правила, например, выбрать, с кем хочет провести ночь… редко, очень редко.

Да и казна Мыслите — понятие абстрактное. В теории, существовал закон двенадцати судей, которые, как и в остальных ящерриных городах, управляли городом.

Практически же руководил всем Доган Рагарра, ведь он выкупил половину города и создал Млечную Арену. Он же — построил Штольни и модернизировал известную на весь материк Академию Терциев. По большому счету, казна Мыслите — это кошелек Рагарры.

Гонщицы тоже принадлежали Догану Рагарре. Со стороны их жизнь была сказкой, на самом деле они были хуже рабов. Только единицы добирались до верхушки, остальные «гасли» на полпути. А те, что добирались, тратили нечеловеческие усилие, чтобы удержаться «на пике».

Известность — неблагонадёжная вещь. Гонщицы это осознавали и стремились упрочнить своё положение. Лучшим способом это сделать многие считали именно постель Рагарры.