Развращённые

Марлен засмеялась. События прошлого проносились перед глазами, сплетаясь в один снежный холодный ком.

— Звучит так просто, — хмыкнула лисица, растирая ладонями глаза. — «Я забрала тебя из города». Я помню, в каком я тогда была состоянии. Мне жить не хотелось… оказывается, это всё из-за тебя… Ты, Вира, виновата в моих страданиях и смерти Та-Расса не меньше Догана. Я столько лет не жила — выживала, в Штольне, в постели Догана, на аренах… потому что ты решила, что так для меня будет лучше.

Вира промолчала. Ящеррица с болью в сердце наблюдала, как привязанность, которую Марлен к ней испытывала, медленно сменяется на брезгливость, и как плавно нарастает её ненависть.

Вире так хотелось, чтобы Марлен её поняла. Чтобы хоть кто-то понял.

— Марлен… я просто не могла позволить, что наследие Лакона… чтобы все, что он делал, было впустую. Он столько работал. Ты не представляешь, как он был гениален! Ты знала, что Поддон — это всё его лаборатория? Весь подземный город, сейчас превратившийся в место обитания самого бедного населения… Когда-то это была его лаборатория! Тысячи земных людей и ящерров трудились день и ночь, чтобы когда-то, в далеком будущем, на свете появились такие, как ты — земные женщины, что станут для ящерров дороже жизни. Тысячи умов работали сообща ради тебя, Марлен. Неужели ты не можешь хотя бы попытаться меня понять?!

Лисица молчала. Впервые в разговоре с Вирой она не ощущала себя в положении более слабого собеседника. Они были на равных — впервые.

— Сейчас не могу… Возможно, позже. Я не могу тебе простить того, как ты со всеми нами поступала. Вся моя жизнь была твоей манипуляцией… Как я могу…

Лисица схватилась за голову.

— Я даже не понимаю, кто ты. Откуда у тебя столько власти, чтобы манипулировать всеми нами, даже Доганом? Я не понимаю твоих мотивов, даже сейчас, когда ты всё мне рассказала. Я чувствую, что не всё…

Она заглянула Вире в глаза. Прямо, не таясь, не сомневаясь, заговорила:

— У меня нет выбора, правда? Игра еще не закончена.

— Не закончена, — не стала утаивать Вира.

Марлен засмеялась. Очень зло, ведь ей так осточертело было марионеткой.

— Что ж, давай доведем эту игру до конца. Доган думает, что я пыталась его убить. Тем не менее, он меня отпустил. Для всех в Мыслите я мертва, сожжена заживо. Что дальше, Вира?

Вира лишь усмехнулась. Она понимала ярость Марлен, когда-то самой Вире довелось побывать на месте растерянной разорённой лисички.

— Я больше не имею власти над этой игрой, моя милая. Ты права, игра не закончена…

— Ну и?

— Но теперь это твоя игра, и только ты принимаешь решение, когда и как всё закончится.

Эти слова будто что-то переломили в Марлен. Наверное, она хотела их услышать всю свою жизнь, но, когда услышала, почему-то стало очень больно.

— Я тебе не верю, Вира, — прошептала Марлен. — Больше не верю ни единому твоему слову.

— Это твоё право.

Вира поднялась с кресла. Пошла к выходу.

— Завтра я уезжаю из этой станции, Джин и Ярмак уедут со мной. Мы не появимся на Синем материке ближайшие несколько лет. Возница займет моё место. Ты можешь остаться здесь, а со временем, если сумеешь, взять под контроль эту станцию. Выбор за тобой.

— И это все?! — крикнула Марлен растерянно. — Ты разрушила мою жизнь, и теперь просто уедешь?

Вира обернулась.

— Не всё… Доган тебя ждет. Если захочешь, ты можешь вернуться к нему. Теперь ты знаешь, что он на всё ради тебя готов, и что с ним ты в безопасности. Вместе, вы можете очень многое изменить. Если ты захочешь, конечно…

— А если не захочу…

Вира коснулась ручки двери. Марлен, даже не видя её лица, знала, что та усмехнулась.

— В этом вся прелесть принятия собственных решений. Будет так, как ты захочешь, но и за последствия отвечать тебе.

И тогда Марлен решилась. Ударив кулаками по постели, она вырвала из себя то, что её пугало:

— А если он не хочет, чтобы я к нему возвращалась?! Вира, ты понимаешь, что он мог меня опустить, лишь бы я не была рядом с ним?! Он думает, что я предала…

— Рискни, Марлен, спроси у него сама…

— Я тебя ненавижу, Вира… — по лицу лисица текли слезы. Даже узнав всю правду, Марлен почему-то не могла ненавидеть эту ящеррицу.

— А я тебя люблю. И всегда буду любить, как бы ты ко мне ни относилась.

Вира ушла. Их следующая с Марлен встреча произойдет только спустя одиннадцать лет.

Сторона Догана

Она не знала, что делать дальше. Марлен казалось, что время не летит — она бьется в предсмертной агонии, пытаясь прорваться сквозь какую-то хрупко-прочную материю на волю. У лисицы в запасе было время до скончания жизни, но ощущение было, будто времени почти не осталось.

Вира ушла, но уснуть Марлен не могла. Она лежала в постели, отсчитывая (непонятно зачем) время до утра. Чувство было, что с Вирой они увидятся нескоро, что появление ящеррицы в её спальне — самое что ни есть прощание. Так оно и было.

Доган…

Кто ты для меня, Доган?

Не выдержав напряжения, Марлен укуталась в теплую шаль и, рано утром, пока все спали, по лабиринтам катакомб взобралась на поверхность. Уселась на валун, и почувствовала, как наконец-то расслабляются мышцы.