Реактор. Черная быль

– Хорошенькое дело «грошовое», – хмыкнул Евгений Петрович. – Золото высочайшей пробы с бриллиантом.

– Оставьте, с чего вы взяли? – горячо возразил Марк Михайлович. – У меня приятель есть, мы с ним в шахматы сражаемся, так вот он балуется такими поделками. Хобби, так сказать, у него необычное. Но получается, замечу я вам, весьма натурально, на первый взгляд и не отличишь. Вот он мне одну такую вещицу года два назад на день рождения и презентовал.

– Ну а дальше что было?

– Ох, и не спрашивайте, до сих пор стыдно вспомнить. – огорчился пенсионер. – Я до того распсиховался, что сосед ко мне в квартиру украдкой влез, что пошел и сдуру написал заявление в милицию. Потом, конечно, одумался, заявление забрал – убытку-то никакого, да и соседку жалко, хорошая она женщина.

– А с кольцом-то что, Марк Михайлович?

– А что с кольцом? Оно в милиции. Мне сказали, что нужно какие-то формальности завершить, потом кольцо отдадут. Я, правда, не понял, о каких формальностях речь идет, но спорить не стал. Надо, кстати, как-нибудь собраться, да сходить забрать, поди давно уже все бумаги оформили.

– Марк Михайлович, припомните, пожалуйста, вы в милиции говорили, что кольцо самодельное и материальной ценности не имеет?

– Ну неужели! – воскликнул Кошеватский. – Мне только потому и заявление отдали, что сами видели – кольцу цена три целковых за дюжину в базарный день.

Распрощавшись со словоохотливым хозяином и вежливо отказавшись о т предложенного чая, адвокат сел в машину, решая, куда направить путь. Поначалу хотел ехать к Строганову, но потом решил, что прежде надо самому все как следует осмыслить. Слишком много для одного дня накопилось информации. Да и домой, под пальму, пора, нормально пообедать после этих ничтожных ресторанных порций.

***

На следующий день, встретившись со своим подзащитным, Данилов спросил Гелия, известно ли ему, кто из его бывших однокашников работает в КГБ. Услышав отрицательный ответ, посоветовал: «Надо узнать, и чем скорее, тем лучше».

– А какое отношение Лубянка имеет к моему делу? – удивился Гелий.

– Если честно, я и сам еще не знаю, – признался Данилов. – Но знать должен. Не тяните время, звоните, – и он придвинул Строганову телефон.

Недолго думая, Гелий набрал номер их бывшей старосты Таньки Тумановой, теперь, понятно, уже не Таньки и даже не Тумановой, а уважаемого доцента физмата МГУ Татьяны Владиславовны Гуральской. Зная от мужа о злоключениях Гелия, Татьяна поначалу смешалась, не зная, как реагировать на звонок. Потом, обычным своим насмешливым тоном, осведомилась:

– И чего тебе в жизни не хватало, что ты полез в этот картежный вертеп?

Гелий сердито засопел, но под настойчивым взглядом Данилова перешел к делу:

– Таня, ты не знаешь, из наших кто-нибудь в КГБ работает?

– Как был Вундеркинд, так и остался, вокруг себя ничего не замечаешь. – И попеняла: – Ну разве о таких вещах по телефону спрашивают? При встрече расскажу, только у меня сейчас времени ну ни капельки нет – сессия, сам понимаешь.

– Тань, но мне срочно надо! – взмолился Гелий.

– Ох, горе ты мое луковое, – вздохнула Татьяна. – Ладно, намекну. Ты у нас мальчик сообразительный, догадаешься. Вспомни, кто на нашем курсе сигаретами делиться не любил. Только, Геля, если ты к нему за помощью собираешься обратиться, то зря надеешься. Не тот это человек, который помочь захочет. Навредить – это пожалуйста, тут он первый…

Данилов, слушавший разговор бывших однокурсников по параллельному телефону, положил трубку и вопросительно глянул:

– Вы догадались о ком речь идет?

– Конечно. Был у нас на курсе стукач такой, скупердяй к тому же, Юрка Слащинин, мы еще ему кличку дали – Сифилис.

– Ну и кличка! И в каких отношениях вы были с этим Слащининым-Сифилисом? – уточнил адвокат.

– Я ему руки не подавал, – уклончиво ответил Гелий, не желая посвящать малознакомого человека в ту давнюю историю с клеветой Слащинина на него и на академика Гольверка.

– Э, нет! – запротестовал Евгений Петрович. – С адвокатом, как и с врачом, нужно говорить все. Поймите, сейчас любая деталь может стать крайне важной и полезной, – и процитировал Ильфа и Петрова: – «Как сказал отец сыну, проглотившему пятак, – выкладывай».

Данилов любил щегольнуть литературной цитатой.

Выслушав рассказ, надолго задумался, но соображениями своими делиться не стал и, наскоро распрощавшись, отправился прямиком к следователю.

Рассказ об оштрафованных свидетелях и даже о фальшивом кольце, которое не в розыске находится, а по непонятной причине хранится в сейфе у оперов угрозыска, следователь выслушал довольно равнодушно.

– Что вы от меня, собственно, хотите? – с едва заметным раздражением спросил он защитника. – Я что, еще и служебное расследование должен, по-вашему, проводить? Увольте! Для этого существует служба собственной безопасности. Я и так к вашим доводам прислушиваюсь. Готов признать, что кольцо ваш подзащитный Строганов получил от Доронина. Как только Доронин появится, допрошу его по этому эпизоду. А сейчас извините, у меня восемь дел в производстве…

– Не смею задерживать, – любезно распрощался адвокат.