Реальная жизнь

– Мы же столько раз об этом говорили, – сказала я. – Ты твердил, что это пустая трата времени, и ты прав. Я замучилась вкалывать до ночи. На учебу времени не остается. А пока тебя не было, Марика предложила мне очень выгодную подработку – участие в двухдневном мастер-классе одного композитора с перспективой получить партию в опере, которую он только что закончил, – но мне пришлось отказаться, потому что Малкольм меня бы не отпустил, ну и она нашла других желающих. Анджела меня отругала, сказала, что я испорчу себе репутацию, прослыву безалаберной и не факт, что в другой раз Марика мне что-то предложит. Другим певцам не приходится обо всем этом думать. Когда им выпадает шанс, они за него хватаются, им не мешают обязательства перед другими людьми, и это правильно – чтобы добиться успеха, делу надо отдаваться полностью. Плюс к тому у меня на носу куча прослушиваний – в очень приличных местах, я даже не думала, что меня позовут, – да и репетиции «Богемы» скоро начнутся. На все это нужно время. Похоже, я действительно могу чего-то достичь. И гораздо раньше, чем можно ожидать, учитывая мой возраст, – так говорит Анджела.

Я красовалась, стараясь произвести на него впечатление. И сама себя за это ненавидела. Чем больше я говорила, тем фальшивее все это звучало.

– Словом, я не понимаю, почему ты куксишься, – закончила я. – Ты ведь сам все время ругал мою работу.

– Никто и не куксится, – ответил Макс, сделав ударение на этом слове, словно хотел показать, что он такую лексику не использует. – И ты, несомненно, права. Я просто хотел спросить: а ты подумала, что будешь делать вместо этого? Зарабатывать-то как-то надо.

– Ну, в январе я отработала несколько дополнительных смен. И хозяева прошлой квартиры вернули мне залог, а Мил залога не требует. И за жилье я теперь плачу сущие гроши – мы же снимаем одну комнату на двоих. В общем, я за месяц почти ничего и не потратила. Все больше откладывала.

– Это все хорошо, – проговорил он, – но деньги – такая штука, Анна, если их тратить, они имеют обыкновение кончаться.

– Я в курсе. Спасибо.

– Просто я не вижу в безденежье ничего романтичного, только и всего. По-моему, это миф – что художник, который вынужден прозябать, создает какие-то особо талантливые произведения. Особо нравственные. Так ведь считается? На самом деле художник, который вынужден прозябать, в конце концов бросает свое творчество. Ну его, этот джаз, если он мешает твоей карьере. Но нужно иметь запасной план.

– Так он у меня есть. Я решила, что сделаю паузу на пару месяцев, чтобы разгрести дела. Моих накоплений как раз хватит. А потом возьму побольше нагрузки в хоре. Может, учеников наберу.

– Но разве это не то же самое? Та же рутина. Плана на долгосрочную перспективу у тебя нет?

– На долгосрочную тоже есть.

– И какой же?

– Стать оперной певицей.

Повисла небольшая пауза. Кажется, он размышлял, стоит ли продолжать спор.

– Разве на этом можно построить карьеру? – наконец проговорил он. – Ведь сколько вас, таких, кто пытается! И да, некоторым удается – но ведь их наверняка меньшинство. Исключения из правила, так ведь? Я бы не хотел, чтобы ты кончила как Лори, вот и все. Беготня по подработкам – и никакой уверенности в завтрашнем дне. Ты и сама вряд ли мечтаешь так жить.

– Но тогда что, по-твоему, мне следует делать? – спросила я.

Он пожал плечами.

– У тебя талант, это несомненно, – сказал он. – Возможно, тебе и удастся пробиться. Но нужно смотреть на вещи трезво – вот что я хочу до тебя донести. Не ставь на кон все. Это большая ошибка, Анна, – плыть по течению и считать, что все само как-нибудь устроится.

Я попыталась объяснить, что, если посвящу жизнь пению, если у меня будет возможность этим заниматься, пусть и не получая большого дохода, все остальное будет меня мало волновать. Я буду счастлива. Но, произнося эти слова, я чувствовала, как набухает внутри страх и, растекаясь, обволакивает меня изнутри.

Макс мягко сказал:

– Но ты ведь сама в это не веришь. Я бы не сказал, что ты сейчас так уж счастлива. Разве это счастье? Жить в этом доме? Спать в одной кровати с подругой? Неужели ты готова прожить так всю жизнь? Неужели однажды тебе не захочется иметь собственный дом? Детей? Семью?

– Не знаю, – ответила я.

И попыталась объяснить, что для меня деньги – вещь текучая, непредсказуемая. За них не ухватишься, вокруг них бессмысленно выстраивать жизнь. Деньги нужны, но нужны как воздух. Накапливать их нет смысла. На что он засмеялся и заявил: «Сдается мне, Анна, ты немного лукавишь. Приятные вещи тебе очень даже по вкусу». Тут как раз подошел официант с десертным меню; что бы я ни ответила, это прозвучало бы нелепо, поэтому я промолчала.