Реальность, которой нет…

Тем временем подруги сели и заказали еду. В отличие от Киры, Ковалевская ела медленно, блуждая в лабиринте мыслей и не вырвавшихся наружу чувств. Она смотрела на певицу, ту, что была на сцене, не слышала ничего и ничего не видела.

Не видела озадаченного лица Киры, которая говорила ей о том, как живётся в подземном лагере тайного общества «Здешние», не видела людей, сидящих за столиками вокруг, и дорогого наряда певицы. А затем не видела и Василису Петровну, отдававшую приказ, не слышала приказа. Ей лишь казалось, что она всё видит и слышит, в то время как она всё более углублялась в фосфорическую бездну своих странных дум и неясных ощущений.

Она будто открывала себя по-другому, она искала другую личность в себе, и находила её такой, какой она никогда не была. Затуманенными образами представали перед ней вся её жизнь, всё кабаре, в котором она находилась…

В конце концов, Инна поднялась со стула и поняла, что уже совсем не такая, какой была до этого.

Она не стала лучше или хуже, она просто стала другой. И уже никогда не будет прежней.

Просто внутри что-то разбилось и невидимые тупые осколки больно давят на необъяснимую и нематериальную сущность — на то, что нельзя воспринять ни умом, ни ощущениями…

Но надо было идти. Враги наступали.

Глава 27

Пока Петя развлекался, издеваясь над герцогиней Ванессой, её войска уже захватывали города и другие населённые пункты. Розальеннская армия была хорошо оснащена и уверенно одерживала победу за победой, в то время как Найтомцы, понявшие, что новоизбранный король их предал, выходили воевать с первыми попавшимися под руку вещами — с граблями, палками, сковородками.

Некоторые умельцы создавали самодельные гранаты, но таких было меньшинство. Разве мог кто-то подумать, что однажды барьер, стоявший не одно тысячелетие, рухнет? Найтомцы были совсем не приспособлены к войне.

И вот теперь, держа в руках заряжённые карабины и ружья (большой дефицит), неумелый отряд партизан из тридцати человек шёл бороться за свободу своей страны. Среди них была и Инна, и Кира, командовала всеми Василиса Петровна.

Отряд шёл через лес очень долго. Они не пели песен, и все в основном молчали. Но в этом их молчании таилась огненная и вместе с тем спокойная, исконно Найтомская уверенность. Они верили в победу, и готовы были верить в неё до конца.

Но вот, на самом входе в лес Василиса Петровна скомандовала:

— Стоять, смирно! Сейчас здесь покажется войско розальеннцев. Повторяю план действий: залезаем на деревья, прикрываемся листвой. Я залезу так, чтобы всем вам было меня видно и когда я взмахну правой рукой, начинайте стрелять. По команде «Отступаем!» прекращаете палить, осторожно отходим в тыл. Усекли?

— Так точно! — в один голос сказали Найтомцы.

— Тогда по деревьям, марш!

И весь немногочисленный отряд расползся по дубам, берёзам и клёнам (все Найтомцы в той или иной степени неплохо умели лазать по деревьям — ни для детей, ни для взрослых это не считалось чем-то нехорошим или запрещённым, поэтому «древолазание» являлось распространённым хобби среди жителей королевства).

В этот же момент в лесу нарисовалось под оглушительные звуки инструмента, похожего одновременно на тромбон и барабан, Розальеннское войско. Оно было в железных синих касках и странного вида костюмах из стали.

Когда солдаты оказались прямо под деревьями, Василиса Петровна взмахнула рукой, и её подопечные открыли огонь. Найтомцы, которые в своём большинстве держали оружие в руках второй, ну максимум третий раз стреляли не очень метко, а если и попадали, но не могли пробить прочных «доспехов» противника.

Очень скоро розальеннцы поняли, где прячутся их враги. К счастью, партизан хорошо скрывали кроны, из-за чего противники палили в найтомцев практически наобум.

Партизане боролись отчаянно. Инна испытывала страх, неловкость, но вместе с тем и странный душевный подъём. Ей было жутко находиться здесь. Но ужасно хотелось… Смеяться. Будто что-то щекотало в груди…

Когда длинное войско уже почти прошло, Василиса Петровна отдала приказ преследовать его дальше. Это было ошибкой…

Партизаны стали перебираться с одного дерева на другое, а розальеннцы увидели их и начали стрелять, почти не промахиваясь.

— Отступаем!.. — крикнула из последних сил Василиса Петровна, падая с дерева. Инна видела её лицо — горящие отчаянным огнём глаза, выражение тревоги, непокорности и гнева. Эти эмоции тогда ярко вспыхнули и в Иннином сердце.

— Спокойно! — сказала громко бессонка сквозь шум пальбы, — Не двигайтесь! Притаитесь!

Десять оставшихся человек, в числе которых была и Кира, недоуменно посмотрели на Ковалевскую, но повиновались.

Вскоре розальеннское войско прошло и всё вокруг утихло. Но в голове Инны больным воспоминанием запечатлелись звук выстрелов и крики, что казалось, будто они всё ещё здесь, вокруг, будоражат рассудок и наполняют уши.