Реальность, которой нет…

— Они сопротивлялись розальеннским репрессиям и за это были сосланы в лес Северных Ветров. Остался только твой брат.

В глазах Инны на миг блеснули искры ярости. Под клетчатым пледом она сжала правую руку в кулак, внешне тщетно пытаясь казаться спокойной.

«Не может быть, — думала Ковалевская, — Владимир всё-таки обманул меня тогда, и они сопротивлялись?! Какая же я была глупая, что поверила ему… — капкан досады захлопнулся где-то в груди, — Лес Северных Ветров… О, там ведь невозможно жить! Мама, папа… Как я могла так поступить с вами?! Хотя… А может быть, этот шпион просто врёт?..» — все переживания были забиты этим суждением в угол и замурованы недоверием.

Но вслух девушка проговорила лишь одно:

— Ты уверен? Ты… Не врёшь мне?

— Разумеется, нет! Зачем же мне врать? — он кротко улыбнулся, — И как только можно ещё быть таким эгоистом, чтобы заставлять свою сестру… — начал он сочувственно.

— Я поняла, можно не повторять, — холодно сказала Инна. Внезапно она вспомнила, кто гнался за ней. Это был Денис, которому сказали привезти её ко двору.

Чувства снова вырвались из кратковременного плена. Было что-то в голосе, было что-то в глазах Воронцова, что заставляло верить всему сказанному.

Хотя для постороннего наблюдателя Ковлевская вполне могла показаться спокойной, шпион знал вещи, по которым можно определить, что бессонка волнуется, и волнуется сильно.

— Вся твоя проблема заключается в том, — проговорил он тихо, посмотрев ей в глаза, — Что ты не можешь забыть прошлое и наконец простить себя. Тебе больно, я понимаю, но разве…

— Я обязана спасти их, — перебила его Инна с ледяным упрямством.

— Как ты найдёшь их в огромном лесу, где темно, холодно и полно всяких жутких тварей?

— Я должна это сделать… — не унималась Ковалевская. Её брови были нахмурены, взгляд казался застывшим, но вместе с тем очень живым.

— У тебя сломаны нога и рука, а ещё перебинтована голова. Тебе надо восстановиться, прежде чем идти в это путешествие, так что хотя бы этот месяц, который ты будешь лежать здесь, не кори себя, — Вася говорил тем временем очень спокойно, своими серыми глазами внимательно наблюдая за бессонкой.

— Я себя не корю, — ей, непонятно, почему, ужасно хотелось в очень невежливой форме выдворить своего собеседника из палаты, а затем, оставшись одной, размышлять, с головой укрывшись тёплым пледом.

— Ну я ведь всё вижу, — шпион улыбнулся.

— Всё видишь, всё знаешь… Манипулируешь людьми… — с какой-то скрытой злостью заметила ему Инна.

— Такая у меня работа, — он пожал плечами.

— Я бы назвала это «стиль жизни».

— Ну, что же, пусть будет так.

— А ведь я до сих пор не понимаю, какая тебе выгода от того, что ты мне помогаешь, — она перевела взгляд на шпиона, и он с удовлетворением заметил, что непроницаемый холод, который был в глазах бессонки прежде, пропал, уступив место эмоциям и ощущениям.

— Её нет, — ответил Вася, — Не всегда же делать всё ради выгоды.

На лице Инны было написано уже неприкрытое подозрение.

— Не веришь? — спросил шпион.

— Нет, — ответила Ковалевская.

— Ладно, потом я всё равно это тебе докажу, — Вася лукаво улыбнулся.

Инна промолчала. Она не верила ему и вообще уже давно никому не верила…

На улице было ещё темно. Бессонка молча смотрела сквозь оконные стёкла, почти не моргая.

— Откуда ты знаешь, что мои родители в лесу Северных Ветров? — спросила она.

— Я слышал об этом, — ответил Воронцов, отведя взгляд.

— Где?

— При дворе.

Инна вздохнула и отвернула голову от собеседника. Ей было очень тяжело противостоять своему странному и всё более укрепляющемуся желанию разговаривать с ним, находится рядом…

— Будешь спать? — спросил Воронцов, заведомо зная, что она ответит «Нет».

— Вероятно, я бы поспала, но для меня сна не существует, — сказала она с еле слышной грустной усмешкой, — Существуют только дрём и обморок…

— Бедняжка, — Вася наклонился к ней так, что губами чуть не касался её лица.

Инна отстранила его от себя.

— Не надо так, — проговорила она слабым хриплым голосом.

— Ладно, как хочешь, — шпион с некоторой грустью посмотрел на неё, — Кстати, я принёс тебе мандаринки. Будешь?

— Спасибо, положи на тумбочку.

Вася достал из пакета пять фруктов.

— Я тогда пойду пока… — сказал он после этого, чувствуя противоречивые желания бессонки, — Зови, если что. Если просто поболтать тоже зови.

Она повернулась к нему и холодно сказала, всё ещё пытаясь держать себя и свои эмоции под контролем разума:

— Пока.

Он улыбнулся и ответил:

— До встречи.

Инна уже который раз усмотрела в его взгляде нежность и ужаснулась…

Шпион вышел за дверь.

Глава 34

Пока бессонка лежала в больнице, Вася навещал её почти каждый день.

Инна была с ним холодна и немногословна, на её прикроватной тумбочке скопилось много фруктов, шоколада и печенья, которые шпион приносил.

Сначала Ковалевская не отвечала ему никакой взаимностью, но потом, когда однажды Вася не смог прийти и навестить её, она вдруг поняла, что эти встречи ей дороги.