Реанимация. Истории на грани жизни и смерти

Хотя у нас были аппараты и лекарства, которые позволяли нам справляться с этими проблемами, наибольшие опасения вызывало у нас присутствие крови в стуле Тристана. Хирургический зажим, спасший ему жизнь во время операции, также остановил кровоснабжение кишечника. Хотя аневризма была устранена, недостаток притока крови к кишечнику привел к медленному отмиранию тканей, которое сопровождалось кровотечением. И пусть риск был высок, нам ничего не оставалось, кроме как отвезти Тристана из реанимации обратно в операционную, где мистер Раддл удалил ему те участки кишечника, которые отмирали из-за недостатка кровоснабжения.

Для Тристана критические минуты превратились в критические часы. Я всегда предупреждаю родственников пациентов, что путь к выздоровлению от серьезной болезни всегда дольше, чем они думают. Даже молодому и физически крепкому пациенту с излечимой болезнью могут понадобиться месяцы, чтобы вернуться к функциональной норме. Для Тристана дни стали неделями. Несмотря на то что он пережил череду проблем после двух экстренных операций, он был очень слаб. Ему требовалась трахеостомия для отлучения от аппарата искусственной вентиляции легких, его почки только начали нормально работать, и ему было не обойтись без внутривенного питания, пока его оставшийся кишечник пытался восстановиться.

С помощью персонала отделения реанимации мистер Раддл вывез Тристана, все еще подключенного к аппарату искусственной вентиляции легких, на улицу, чтобы он мог насладиться лучами осеннего солнца. Это произошло через 28 дней после того, как Раддл подъехал к его дому на своем фургоне. Тристан сидел в больничном саду, радовался ветерку и смотрел, как трепещут листья. Хотя он до сих пор был очень болен, он мог общаться, улыбаться во время просмотра любимых телепередач и видеться с семьей. Он также мог сообщить бригаде медиков, чего он хотел или не хотел бы, если бы его состояние ухудшилось. Хотя Тристану не хватало физической независимости, он восстановил свою ментальную независимость. Когда ему стало хуже, он мирно умер, выбрав такой исход самостоятельно. Мы не смогли предотвратить смерть, но нам удалось продлить жизнь, не лишенную выбора и достоинства. И уже это было достижением.

Путь к выздоровлению от серьезной болезни всегда намного дольше, чем думают родственники.

Оперативное вмешательство стало не единственным, что могла предложить бригада сосудистых хирургов таким пациентам, как Тристан. Бригада сосудистых хирургов, возглавленная коллегой Раддла мистером Хеджесом, вскоре запустила новую программу обследования на наличие аневризм. Хирурги стали приглашать здоровых людей, находящихся в зоне риска, пройти безболезненное ультразвуковое исследование аорты. Тем, у кого была обнаружена аневризма, предлагали провести ее плановое хирургическое устранение, прежде чем она стала бы слишком большой и опасной. Успех этой и других скрининговых программ привел к тому, что число смертей от разрыва аневризм сократилось в два раза.

9. Душа. Смерть живет вечно

В отделении реанимации нам часто приходится иметь дело со смертью. В среднем один из пяти пациентов, поступивших к нам, умирает. Как правило, это происходит осознанно, после того как дальнейшее лечение признается несоответствующим интересам пациента. В таких случаях мы направляем все свои силы на то, чтобы облегчить боль и стресс, но прекращаем лечение, которое уже не приносит пользы. Обычно это приводит к тому, что пациент умирает в окружении своих близких. Мы вовсе не должны стыдливо опускать головы из-за этого.

Интенсивная терапия — это не всегда невероятные спасения и высокотехнологичное колдовство. В некоторых случаях это просто сострадание, когда вы приносите чашку чая скорбящим родственникам, обсуждаете с ними хорошие времена из жизни пациента и признаете, что жизнь бесценна. Смерть не всегда является поражением: в некоторых случаях это нормальное завершение хорошо прожитой жизни. Мы эксперты в спасении жизней, но иногда нам приходится дать человеку уйти наилучшим для него образом.

Один из пяти пациентов, поступивших в реанимацию, умирает.

Моя карьера началась с раннего знакомства с этим процессом. Как врач-стажер я работал в дружелюбной больнице городка Бридженд в Южном Уэльсе. К сожалению, мое пребывание там совпало с чередой самоубийств среди местных подростков. Мальчиков и девочек, найденных еще живыми, доставляли в отделение реанимации. Там мы должны были провести сложный, но вскоре ставший таким знакомым процесс оценки их неврологического статуса. Все подростки скончались. За три месяца больше 20 молодых людей, у которых вся жизнь была впереди, умерли в результате повешения.