Ребекка с фермы Солнечный Ручей

Посадив девушку в  поезд  и  попрощавшись,  мистер  Ладд  подумал,  что  Ребекка, печальная и серьезная в своем горе, была красивее,  чем  когда-либо  прежде, - в высшей степени прекрасной  и  женственной.  Но  во  время  этого  недолгого разговора ее глаза оставались все теми же глазами  ребенка,  в  их  сияющих глубинах не было знания мира и людей, никаких страстей. Адам свернул  от маленькой сельской станции к ближайшему лесу  -  прогуляться  в  ожидании  своего поезда. Время от времени он присаживался под каким-нибудь  деревом  -  подумать, помечтать, взглянуть вверх на великолепие листвы. У  него  было  с  собой купленное для Ребекки новое издание сказок "Тысяча и одна  ночь",  эта  новая книжка должна была заменить потрепанную  старую  -  источник  стольких  радостей в дни ее детства, но, встретив Ребекку в такой неудачный момент, он  по  рассеянности  унес  книгу  с  собой.  Сидя  под  деревом,  Адам   лениво  переворачивал страницы, пока не дошел до истории о волшебной лампе Аладдина,  и неожиданно, несмотря на то что ему было уже тридцать четыре  года,  старая  сказка очаровала его так же, как в те  дни  детства,  когда  была  прочитана  впервые.  Были  там  некоторые  абзацы,  что  особенно  привлекли  взгляд  и  приковали внимание, - абзацы эти  хотелось  читать  и  перечитывать,  в  них  открылись новые, неизвестные прежде прелесть и значение.  Это  были  странно  звучавшие теперь отрывки, рассказывавшие о том, как изменилась жизнь некогда  бедного Аладдина, ставшего обладателем  чудесных  сокровищ,  и  другие,  где  описывались красота и обаяние дочери султана, принцессы Бадр-аль-Будур. 

Не только те, кто знал Аладдина, когда он в лохмотьях играл на улицах с  мальчишками, не узнавали его теперь; даже те, кто видел его совсем  недавно,  едва узнавали, так сильно изменились его черты. Таково было действие  лампы,  которая  постепенно  изменяла  того,  кто  обладал  ею,  и   придавала   ему  совершенства, соответствующие  высокому  положению,  достигнутому  им  с  ее  помощью...

Принцесса  была  прекраснейшей  брюнеткой  на  свете.  Глаза  ее   были  большими, живыми, сверкающими, ее внешность - приятной  и  скромной,  нос  -  правильной формы, рот  маленький,  губы  пунцово-красные  и  чарующие  своей  симметрией  -  словом,  все  черты  ее  лица  были  совершенно   безупречны.  Неудивительно поэтому, что Аладдин, никогда не видевший подобных прелестей и  чуждый им, был ослеплен.  Вдобавок  ко  всем  этим  совершенствам  Принцесса  обладала такой стройной фигурой, держалась так величественно, что одного  ее  вида было достаточно, чтобы внушить уважение.

- Обожаемая Принцесса. - сказал Аладдин, приблизившись и  с  почтением  приветствуя ее, - если я имел несчастье  вызвать  ваше  неудовольствие  моим  дерзким желанием завладеть таким прелестным существом, то я должен  сказать,  что вам следует винить в этом ваши яркие глаза и  чарующие  прелести,  а  не  меня.

- Принц, - ответила Принцесса, -  мне  достаточно  взглянуть  на  вас,  чтобы сказать, что я повинуюсь без неохоты. 

Глава 31 Оправдание тети Миранды

Ребекка вышла из поезда в Мейплвуде и поспешила  на  почту,  где  стоял  дилижанс, отправляющийся в Риверборо. И какова же была ее радость, когда она  увидела, что держит лошадей под уздцы не кто иной, как дядя Джерри Кобб!

- Постоянный возница заболел, - объяснил он,  -  и  когда  послали  за  мной, я подумал: прошли денечки, когда я влезал на козлы, но ведь Ребекка не  станет терять времени даром, когда получит письмо от своей тети Джейн,  и  я  поймаю ее сегодня или если она немного задержится, то уж завтра  непременно.  И вот я здесь, как тогда, больше шести лет назад. Ну как, будешь  "настоящей  пассажиркой" или сядешь наверху вместе со мной?

Разные чувства сменяли друг друга  на  лице  старика,  и  два  или  три  случайных свидетеля были изумлены,  увидев,  как  красивая  статная  девушка  прильнула к запыленному плечу возницы и заплакала как ребенок.

- О, дядя Джерри! - всхлипывала она. - Дорогой дядя  Джерри!  Все  это  было так давно, и столько всего случилось за это время, и мы так  постарели,  и столько еще случится, что мне просто страшно.

- Ну, ну, голубушка! - шепнул старик ласково. - Мы будем  совсем  одни  на козлах и обсудим это, пока едем, и, может быть, все покажется не таким уж  плохим.

Каждая миля пути была  так  же  хорошо  знакома  Ребекке,  как  и  дяде  Джерри, - каждая поилка для скота, мельница, амбар, флюгер, пруд,  ручей.  И  все время, пока они ехали, она вспоминала  казавшийся  таким  далеким  день,  когда она впервые сидела на козлах  с  болтающимися  в  воздухе  ногами,  не  достающими до подножки. Она снова чувствовала запах большого букета  сирени,  видела украшенный воланами розовый  зонтик,  ощущала  жестко  накрахмаленное  ситцевое платье и раздражающие  уколы  черных  и  желтых  иголок  дикобраза,  украшавших ее шляпку.