Ребекка с фермы Солнечный Ручей

Господь наш, милосерден будь!

Грехи прости Ты ей! 

Дай об утрате мужу знать

В далекой стороне.

Пришли его, Господь, отдать

Последний долг жене. 

И не забудь, Господь, сирот.

Яви любовь Твою

Тому, что на земле живет,

Тому, что с ней в раю. 

- Совершенно великолепные стихи! -  воскликнула  Эмма-Джейн,  с  жаром  целуя Ребекку. - Девочки умнее тебя не найти во всем штате Мэн! Звучит прямо  как молитва священника. Вот бы нам с тобой скопить денег и  купить  печатный  станок. Тогда я научилась бы печатать и печатала все, что ты  пишешь,  и  мы  стали бы компаньонами, как папа и Билл Мозес. Ты напишешь под ним свое  имя,  так же как мы подписываем наши школьные сочинения?

- Нет, - сдержанно отозвалась Ребекка, - конечно, не подпишу, не зная,  ни куда оно пойдет, ни кто его прочитает.  Я  просто  спрячу  его  в  цветах  гирлянды, и  кто  бы  его  ни  нашел,  догадается,  что  здесь  не  было  ни  священника, ни пения, ни надгробного камня - ничего и кто-то  просто  сделал  что мог. 

III

Усталая мать  с  "крошечным  ребеночком"  на  руке  лежала  на  длинном  верстаке, завершив свое земное странствие, и, когда Ребекка тихонько вошла и  положила гирлянду цветов вдоль края грубой доски, смерть вдруг приняла более  кроткий и милосердный вид. То были лишь сочувствие и  интуиция  ребенка,  но  они помогли смягчить суровость горестного момента, и бедная,  "сумасбродная"  Салли Уинслоу в обрамлении маргариток выглядела так,  словно  недружелюбному  миру все же ее  немного  не  хватает,  а  крошечный  ребеночек,  чье  сердце  замерло, едва научившись биться, крошечный  ребеночек  с  букетиком  лютиков  Эммы-Джейн в маленьком сморщенном кулачке, улыбался так, словно его  любили,  и ждали, и оплакивали.

- Мы сделали все, что можно было сделать без священника, -  прошептала  Ребекка. - Мы могли бы еще спеть "Бог вечно благ" из нашего  сборника  песен  для воскресной школы, но  я  боюсь,  кто-нибудь  услышит,  как  мы  поем,  и  подумает, что нам хорошо и весело... Что это?

Странные звуки нарушили тишину: гуканье, зевок, веселый короткий  крик.  Девочки побежали туда, откуда доносились звуки. Там, в зарослях золотарника,  на старом пальто лежал малыш, только что пробудившийся от освежающей дремы.

- Это другой ребенок -  тот,  о  котором  говорила  миссис  Деннет!  -  догадалась Эмма-Джейн.

- Ну не прелесть ли? - воскликнула Ребекка. - Иди скорее ко мне!  -  И  она раскрыла объятия.

Ребенок с трудом встал на ножки и,  покачиваясь,  заковылял  в  сторону  тепло приветствующих его голоса и глаз. Ребекка чувствовала себя матерью; ее  материнский инстинкт развился в  большой  семье,  где  она  была  второй  по  старшинству, и хотя она всегда соглашалась с тем.  что  на  Солнечном  Ручье  детишек было, пожалуй, многовато, но тем не менее - слышала она эту японскую  пословицу или нет - с готовностью поддержала бы  выраженное  в  ней  мнение:  "Где пришел на свет - в горах или  в  поле,  ничего  не  значит;  более  чем  сокровище в тысячу ryo[48] ценен ребенок".

- Милый! - заворковала она, схватив  и  подняв  ребенка.  -  Ты  прямо  настоящий Джек-тыковка48.

Мальчик был одет  в  очень  свободное  и  пышное  платьице  из  желтого  полотна. Волосы у него были такие золотистые, глянцевитые, блестящие, что он  действительно напоминал хорошую гладкую тыкву. К тому же у него были большие  смеющиеся голубые глаза, аккуратный  прямой  маленький  носик  и  аккуратный  прямой маленький ротик с несколькими аккуратными маленькими зубками, которые  были очень  хорошо  видны  в  улыбке,  и  в  целом  сравнение,  предложенное  Ребеккой, было не так уж неуместно.

- Ax, Эмма-Джейн! Разве  он  не  слишком  милый,  чтобы  везти  его  в  богадельню? Если бы мы только были замужем, то могли бы оставить его у  себя  и никому ничего не говорить, и никто не знал бы,  что  он  не  наш!  Теперь,  когда Симпсоны уехали, в Риверборо нет ни  одного  ребеночка,  а  в  Эджвуде  только один. Так досадно, но  я  ничего  не  могу  поделать;  помнишь,  тетя  Миранда не позволила  мне  взять  малышку  Симпсонов  даже  только  на  одно  дождливое воскресенье?

- Моя мама тоже не возьмет его  -  бесполезно  и  просить.  Она  почти  каждый день говорит, как она рада, что мы с  братом  выросли,  и  благодарит  Бога за то, что нас у нее только двое.

- Миссис Мизерв слишком нервная, - продолжила  Ребекка,  перебирая  по  очереди дома поселка, - а миссис Робинсон слишком любит порядок.

- Люди,  как  кажется,  любят  только  своих  собственных  малышей,  -  заметила Эмма-Джейн.

- Ну, мне этого не понять, - ответила Ребекка. - Я считаю, что ребенок  есть ребенок, чей бы он ни был!.. В понедельник возвращается  мисс  Дирборн;  не захочет ли она взять его? Ей все равно нечего делать, пока каникулы, а мы  могли бы все время одалживать его у нее!