Ребекка с фермы Солнечный Ручей

- Ну, тогда ладно; я смыслю не  больше  коровы,  когда  дело  касается  словаря. А что это там этот, как его, говорит девушке: "Нет, моя услада"?

- Я и сама подумала, что это звучит глупо, - призналась Ребекка, -  но  так доктор называл свою  жену,  когда  уговаривал  ее  не  ссориться  с  его  матерью, которая поселилась у них. Я знаю, что так не говорят  в  Риверборо,  но я думала, что, может быть, это бостонское выражение!

- Ну нет! - решительно заявил мистер Кобб. - Возил я бостонцев в  моем  дилижансе из Милтауна, и не раз, и никто из них никогда не сказал мне: "Нет,  моя услада" - и ничего другого этакого. Они  говорили  как  люди  -  все  до  одного! Если бы этот, как его там, сидел бы рядом со мной на моей "палубе" и  попробовал бы сказать мне: "Нет, моя услада",  я  спихнул  бы  его  прямо  в  кукурузное поле у дороги. Я думаю, ты еще не доросла до того,  чтобы  писать  такие истории, Бекки; ведь лучше твоих стихов никто в нашем графстве Йорк не  напишет, а твои сочинения так хороши, что хоть на городском  собрании  вслух  читать!

Ребекка  немного  оживилась  и,  как  всегда,  ласково  попрощалась  со  стариками, но с холма спускалась в невеселом расположении  духа.  Когда  она  добрела до моста, солнце  уже  садилось  за  лес  судьи  Бина.  И  пока  она  смотрела, солнечный свет лился прямо на широкую, неподвижную реку, и на одно  прекрасное мгновение деревья на берегах отразились в ее поверхности,  поплыв  в море розового сияния.  Облокотившись  о  перила,  она  следила,  как  свет  превращается из малинового в пунцовый, из пунцового в розовый, из розового в  янтарный  и  из  янтарного  в  серый.  Затем,  вынув  из  кармана  передника  "Ланселота, или Поссорившихся влюбленных", она разорвала рукопись на кусочки  и со вздохом бросила в воду.

"Дядя Джерри не сказал ни слова о конце! - подумала она. - А он был так  хорош!"

И она была права; но хотя дядя Джерри и был неплохим критиком,  который  мог просветить в том,  что  касалось  поведения  и  языка  его  риверборских  соседей, не в его власти было указывать путь юной мореплавательнице, плывшей  "на манящий дальний свет" по волнам своего воображения. 

* * * * * * 

Наше тайное общество 

Ноябрь, 187-.

Наше тайное общество только что устроило замечательный пикник в сарае у  Кандейс Милликен.

Название нашего общества - B.O.S.S.[64], и ни один мальчишка в деревне не  сумел разгадать, что это значит. А значит это - Общество Косы Через Плечо, и  это условный знак. Все члены общества перекидывают  одну  из  кос  на  грудь  через  правое  плечо;  председатель  носит   красную   ленту   в   косе   (я  председатель), а все остальные - синюю.

Чтобы привлечь внимание другого члена общества, находясь в гостях или в  публичном месте, мы зажимаем конец косы между большим пальцем и  мизинцем  и  стоим, как бы ненарочно, на одной ноге.

Это Тайный  Сигнал,  а  пароль  -  Sob[65] (буквы  B.O.S.S.  в  обратном  порядке); это моя идея, и все считают, что она довольно необычная.

Одно из правил B.O.S.S. заключается в том, что от любого члена общества  могут потребовать рассказать на собрании общества о  постоянно  преследующем  ее искушении, если об этом попросит большинство членов общества.

Это была идея Кандейс Милликен, и все против нее очень  возражали,  но,  когда дошло до голосования, так много девочек побоялось обидеть Кандейс, что  они согласились на ее предложение, так как  больше  ничьи  папа  и  мама  не  позволили бы нам устраивать пикник в их сарае и пользоваться там их  плугом,  бороной, жерновом, санями, бричкой и  тачкой.  А  у  Кандейс  мы  всем  этим  пользовались и почти ничего не испортили.

На  самом  первом  собрании  они  попросили  меня  рассказать  о   моем  постоянном искушении, и мне было до смерти  неприятно  рассказывать,  потому  что это самая обыкновенная жадность. Я терпеть не могу звать других  девочек  к себе, если найду место, где  много  ягод,  когда  мы  летом  ходим  в  лес  собирать их.

Когда  я  призналась,  отчего  мне  было  ужасно  стыдно,  все  девочки  удивились и сказали, что  никогда  ничего  такого  не  замечали,  но  каждая  думала, что я считаю своим постоянным искушением что-нибудь  совсем  другое.  Тогда Эмма-Джейн сказала, что лучше выйдет из членов  общества  и  останется  без пикника, чем станет рассказывать о своем искушении. Ну и так  как  вышло  столько волнений  и  неприятностей,  Кандейс  уступила.  Мы  вычеркнули  это  правило из нашего устава, и  вышло,  что  я  рассказала  о  своем  искушении  напрасно.

Мы назвали свое общество B.O.S.S. потому, что у  Минни  Липучки  обрита  голова после скарлатины и нет косы, так что она не может стать нашим членом.

Я не хочу, чтобы она была членом общества, но не могу  быть  счастлива,  зная, что  она  будет  чувствовать  себя  ущемленной,  и  поэтому  пропадает  половина удовольствия от сознания собственного членства в обществе.