Ребекка с фермы Солнечный Ручей

Последним уроком в этот день было пение, и Минни  Липучка,  заслужившая  свое прозвище тем, что вечно совала нос в  чужие  дела,  пожелала  спеть  "У  реки". Выбор был сделан из злых побуждений,  и  казалось,  что  песня  имеет  какую-то тонкую тайную связь как с ситуацией, так и с  развитием  событий  в  целом. Во всяком случае, явно была какая-то необычная причина для энергии  и  напора, с какими ученики снова и снова выкрикивали хоровое приветствие: 

Соберемся все мы у реки,

                              У реки, у реки! 

Мисс Дирборн украдкой бросила взгляд  на  опущенную  голову  Ребекки  и  испугалась. Лицо девочки было белым, лишь на щеках горели два красных пятна.  На ресницах висели слезы, дыхание было быстрым, а  рука,  сжимавшая  носовой  платок, дрожала, как осиновый лист.

- Можешь идти  на  место,  Ребекка,  -  сказала  мисс  Дирборн,  когда  отзвучала первая песня. - Сэмюел, оставайся, где стоишь, до конца занятий. И  позвольте мне сказать вам всем, что я велела Ребекке стоять у  ведра  только  для того, чтобы отучить вас от бездумной привычки непрестанно пить,  которая  есть не что иное, как желание пройтись туда и сюда по классу. Сегодня каждый  раз, когда Ребекка просила пить, вся школа, один за другим,  отправлялась  к  ведру. Она действительно страдает от жажды, и мне кажется, что я должна была  наказать вас за то, что вы подражали ей, а не ее за то,  что  она  оказалась  образцом для подражания. Элис, что мы споем теперь?

- "Дубовую бадью".

- Что-нибудь другое, пожалуйста.  Переменим  тему.  "Звездное  знамя",  если хочешь, или еще что-нибудь.

Ребекка села  на  свое  место  и  вынула  из  парты  песенник.  Открыто  прозвучавшие объяснения мисс Дирборн отчасти сняли тяжесть с сердца  девочки  и помогли ей подняться в собственных глазах.

Под прикрытием общей раскованности, всегда отличавшей уроки пения, в ее  храме  начали  появляться  приношения,  свидетельствовавшие  о  почтительном  сочувствии. Ливинг Перкинс,  который  не  умел  петь  и  которого  попросили  нарисовать на доске карту штата Мэн, проходя  мимо  Ребекки,  бросил  ей  на  колени кусочек кленового сахара. Элис Робинсон прокатила  по  полу  ногой  к  парте Ребекки совершенно новый грифель для дощечки,  а  Эмма-Джейн,  соседка  Ребекки по парте, соорудила маленький холмик из бумажных шариков с  вывеской  "Пули, сама знаешь для кого".

В целом существование стало заметно веселее, и когда  Ребекка  осталась  наедине с учительницей на свой обычный урок грамматики,  она  в  отличие  от  мисс Дирборн уже почти полностью вернула себе самообладание.

      Звук шагов последнего  уходящего  ученика  эхом  отдался  в  передней;  брошенный назад полный раскаяния взгляд  Маятника  был  с  вызовом  встречен  другим, полным холодного презрения.

- Ребекка, боюсь, я наказала тебя сильнее, чем хотела, - сказала  мисс  Дирборн, которой самой было только восемнадцать, и за то недолгое время, что  она преподавала в сельской школе, ей никогда не приходилось  сталкиваться  с  таким ребенком, как Ребекка.

- Я не пропустила ни одного вашего вопроса за весь этот день  и  ни  с  кем не шепталась, - дрожащим голосом заявила преступница. - И я  думаю,  что  не следовало позорить меня только за то, что я пила.

- Ты подтолкнула других - во  всяком  случае,  казалось,  что  это  ты  начала. Что ты ни делаешь - смеешься, пропускаешь  мимо  ушей  мои  вопросы,  пишешь записки, просишь позволения попить или выйти из  класса,  -  все  они  делают то же самое. Этому нужно было положить конец.

- Сэм Симпсон - подражала! - вспыхнула Ребекка. - Я была бы не  против  стоять в углу - то есть не так, чтобы очень против, - но стоять рядом с  ним  было невыносимо.

- Я увидела, что тебе тяжело, и поэтому велела тебе сесть на место,  а  его оставила в углу. Помни, что ты новенькая и все обращают большое внимание  на то, что ты делаешь. Так что будь осторожна...  А  теперь  давай  займемся  грамматикой. Проспрягай в сослагательном наклонении глагол мочь.

- Я мог бы, я могла бы, ты мог бы, ты могла бы, он мог бы,  она  могла  бы, оно могло бы, мы могли бы, вы могли бы, они могли бы.

- Приведи пример.

- Он мог бы быть рад, она могла  бы  быть  рада,  оно  могло  бы  быть  радо...

- Он или она могли бы быть рады,  но  может  ли  "оно"  быть  радо?  -  спросила мисс Дирборн, которая очень любила вдаваться в чрезмерные тонкости.

- Почему нет? - удивилась Ребекка. -  Разве  мы  не  можем  сказать  о  котенке: "Животное могло бы быть радо, если бы знало, что его не утопят"?

- Да-а, -  согласилась  мисс  Дирборн  нерешительно:  она  никогда  не  чувствовала себя уверенно под огнем вопросов Ребекки. - Но хотя мы говорим о  котенке "животное", а о ребенке "дитя",  на  самом  деле  они  женского  или  мужского рода.

Ребекка задумалась, а затем спросила:

- Дерево среднего рода?

- Да, конечно.