Ребус

Дитр не помнил этого здания. Весьма вероятно, его разгромили еще во время войны с Доминионом, и о погибшем памятнике архитектуры помнили лишь студенты отделения изящных искусств. Дитр же был знаком с другой историей, и именно она должна была помочь ему.

На одной из маленьких площадей, что прерывали радиусы, в центре стоял плоский и многоугольный игорный дом, который славился не столько своими столами для лепестков-и-бокалов, сколько публикой и персоналом. Крупье были разочаровавшимися в жизни наперсниками, а для привлечения посетителей игорный дом держал целую труппу из певичек и танцовщиц. «Требуется помощница в гримерку, – гласило объявление о работе, – свободных взглядов и всемирной ответственности. Без зависимости от алкоголя, дурмана или бодрящей настойки. Не женолюбивая, но и не блудная до мужчин. Жалованье в триста союзных каждый терц и проживание за счет заведения». Даже по меркам недружелюбного времени жалование за сто двадцать два дня было низким, но Дитр считал, что ей это на какое-то время подойдет, пока Лирна не наберется желания жить.

Они вошли через черную дверь для персонала, хотя Дитра попытался остановить хорошо одетый человек громадных размеров.

– Ты похож на ищейку, – заявил он, ткнув шеф-следователя пальцем в грудь, отчего Дитр чуть было не заорал от боли, но всемирным чудом удержался. – И у тебя тут дырка от пули. Хвалишься?

– Не успел заштопать, – превозмогая боль, ответил Дитр. – Я помогаю даме, – он кивнул на Лирну, которая сжалась позади него.

Это мигом подействовало. Заявив, что не может ему отказать, бандит потребовал у Дитра пистолет, и тогда пусть заходят. Дитр беспрекословно отдал ему оружие, и когда огромный человек подвинулся, они вошли в закулисье игорного дома.

Вечер еще только зачинался, и многие сотрудники пока что не пришли на работу. Но из гримерки уже доносилось женское хихиканье, которому вторил глубокий баритон.

– …знаменитостью, – говорил мужчина. – Столичного масштаба. Нет, всемирного масштаба.

– Ты издеваешься, Эрц? – женщина засмеялась. – Ты такой ядовитый!

Дитр стал продвигаться в полумрак, и увидел за прозрачной занавеской парочку. Девушка сидела прямо на гримерном столике, а на пуфике примостился длинный мужчина, склонившийся над ее перекрещенными ногами. Мужчина посмеиваясь целовал ее коленки, а его рука сжимала бедро девушки, обтянутое короткой и тонкой юбкой.

Дитр прокашлялся, и парочка подскочила, но ни мужчина, ни женщина не думали покраснеть.

– Вам кого? – крикнула девушка, распахивая штору гибкой голой рукой.

– Я по поводу вакансии в гримерку для этой дамы… – начал Дитр, и тут мужчина, в котором он без заминки узнал Скорпиона, перебил его:

– Не алкоголичка? Не извращенка?

– Он порой как старый гралейский хрыч, – весело пискнула девушка, хлопая в ладоши. – Ой, я не могу!

– Я старый пустынный Скорпион, детка, – промолвил Эрц Андец, поднимаясь с пуфика.

Знаменитый бандит из книжек по истории криминала был куда менее хорош собой, чем его рисовали. Лицо у него было чересчур длинным, подбородок немного скошен, но зато глаза были зелеными, миндалевидными и с длинными черными ресницами. Он был долговязым, узким и словно бы кривым, как хвост той песчаной твари, в честь которой он самоназвался. Когда-то он был кудряв мелким бесом, но сейчас облысел, хотя ему не было и сорока пяти. Но отчего-то его искренне обожали хорошенькие дамочки и молодые интеллектуалы, а Скорпион отвечал им пламенной взаимностью человека, который и сам не понимал, почему когда-то взял в руки пистолет.

Пригладив складки на шелковом пиджаке, расшитым листиками дурман-травы, Скорпион пожал Дитру руку, спросив, почему он печется о даме и где она вообще.

– Вот она, – Дитр отодвинулся, чтобы бандит посмотрел на Лирну, прятавшуюся за его спиной. – Она в положении, но умеет работать. Отец ребенка не я. Я лишь считаю своим всемирным долгом помочь даме.

Девушка спрыгнула со столика и порхающим движением подлетела к Лирне. Та с недоумением смотрела на ее открытый и короткий наряд, из-под которого не торчало разве что подтяжек ее шелковых чулок.

– Такая интересная! – девушка бесцеремонно схватила Лирну за край грубого платья. – Вот это ткань! Адеф будет в восторге.

– Твой Адеф – больной упадочник, который рисует траву голубым, а небо зеленым, – фыркнул Скорпион. – Но она и впрямь может быть интересной, как и всякая женщина, которой есть, что о себе сказать.

Девушка поднялась на носки своих позолоченных туфель и чмокнула любовника в щеку, тот довольно заухал.

– Вы всегда славились своей любезностью, господин Андец, – не удержался Дитр. К счастью, Скорпион не услышал иронии в его голосе и продолжил самодовольно ухмыляться, до нелепого напоминая Ралда.

Открылась дверь, и в гримерку вошел полноватый мужчина в сопровождении нескольких нарядно одетых молодых дам.

– Эрц, надень на него намордник! – вместо приветствия рявкнул мужчина. – Он меня на работу уже не пускает, говорит, что я таскаю с собой ножи.

– Так ты и таскаешь с собой ножи, – хихикнула одна из дам, располагаясь за одним из гримерных столиков.