Речи

26. Но это бывало вслед за преступлениями, здесь же можно ли найти что-либо подобное? Ничего. Если этот чело-век являлся докладчиком Лукиану в особенности о том, что говорилось и делалось в суде, он доносил не о чем либо секретном или таком, о чем следовало молчать, но о том, о чем можно было всем знать, так как секретари объявляли об этом в галерее. 27. И так поступал он и нарушал законы не потому, что ненавидел его, как человека недобросовестного, или неумелого в судебном деле, или дурно к нему относившаяся, но как мне искренне преданная и в услужливости мне опережавшая рабов. 28. За нее, если бы он был и не совсем безупречен, он заслуживал бы мягкая обращения со стороны этого человека. Ведь он знал, что тот близок ко мне и удостоен мною попечения. Евстафий был к тому же в числе людей, оказавших ему некоторое благодеяние, так что он не мог бы отговориться незнанием близости, существовавшей между ним и мною. Он сам раньше, чем оскорблять. меня, выставлял причиною своей помощи ему его угождение мне, говоря об этом не другому кому-либо, а мне самому

29. Также и относительно Каллимаха, который проживал в звании члена нашего сената, но который обеспокоен был вызовом в высший сенат [7] и просил не подвергать его этому [8], т.к., по его словам, и закон того не требовал, будучи властен письмом прекратить неправое требование, он не пожелал, потому, что того весьма желал я. Каллимах этот принадлежишь к кружку близких мне людей, и, помимо способности в области красноречия, пользуется доброй славою и по своему характеру. Так, избегая того, чем мог бы меня порадовать, он делал то, чем, он знал, можно быта меня огорчить.

{7 οεμνοτέρα βουλή, е., столичный, см. примечание у нас, стр. 116, 1.}

{8 Срв. аналогичный перемещения в письмах Либания фр. 802, еик S40. 842. S44 (срв. речь за Фаласая), 878 сл. 920. 943 (о сыне Либания Кимоне) и др.}

30. Да какая надобность тратить время на эти примеры? Постигла меня болезнь в сочленениях и мне была пущена кровь [9], сна не было ни на минуту, беда не меньшая, чем болезнь. Ему это было не безызвестно. Как же могло быть иначе, когда у меня был в обучении красноречию его сын и вполне неизбежно тому говорить отцу о том, что ежедневно происходило? Итак тот мог сообщить, о причине, почему не получил никаких уроков, а он мог слышать это. 31. Как же повел он себя, узнав новость? Испустил ли он вопль соболезнования и послал ли он курьера узнать, в каком я положении? Но он не послал и никого из прочих слуг, никого и из тех, что носят за мальчиком книги. Так отстранял он педагога. Но болезнь предоставила возможность вернуться к занятиям на восьмой день, а он не стал нимало внимательнее, но не послал даже человека сказать хоть то, что рад возвращению моему к преподаванию.

{9 См. orat, 1 (автобиография) § 139. О подагре своей Либаний говорит в письме к Акакию. ер 1380.}

32. Рассмотрим дело еще с другой точки зрения. Какая же это? Моя правая рука была постигнута тем же недугом больше, чем раньше, так что врачи, отказавшись от попытки помочь мне, глядя друг на друга, приходили в уныние. А он знал, до какой степени дошла бедственность моего положения, как раньше, но не послал никого. А когда его знакомые винили его и говорили, что он нехорошо поступаете, проявляя в таких обстоятельствах такое отношение, под их давлением и по их настоянию, он исполнил то, чего не желал. Он посылает сына, чтобы он сказал лучше все, чем то, что подходило к данным обстоятельствами После не приходил ни сын, ни кто-либо из скороходов. 33. А между тем ко многим из прочих людей многие из них спешили ежедневно на быстрых ногах своих, с тем, чтобы и пригласить их, и попенять им, что они не явились, и это не роняло престижа его власти, если же бы ко мне кого послали, оп был бы, знать, тотчас низвергнуть на землю и попран, и не остался бы на своем посту.