Речи бунтовщика

И возможно ли, чтобъ это было иначе? Если анархія и коммунизмъ были-бы продуктами научныхъ изслдованій и философскихъ размышленій, то, быть можетъ, они не нашли-бы себ отклика. Но эти два принципа возникли въ сред народа. Они являются выразителями того, что думаютъ и говорятъ рабочіе и крестьяне, когда, забывъ на время свою обыденную жизнь, они мечтаютъ о лучшемъ будущемъ. Эти принципы являются плодами медленной эволюціи, происшедшей за послднее столтіе. Народъ надется, что они принесутъ миру справедливость, единеніе и братство. Онъ радостно привтствуеть каждаго, излагающаго въ понятной форм эти идеи, зародившіяся въ его сред.

Въ этомъ сочувствіи народа и заключается настоящая сила анархическаго коммунизма; число же активныхъ сторонниковъ, сгруппированныхъ и организованныхъ, достаточно самоотверженныхъ, чтобъ пренебречь опасностями борьбы и преодолть вс возникающія препятствія, играетъ второстепенную роль. Число это растетъ съ каждымъ днемъ, и мы надемся, что въ ршительный моментъ оно изъ меньшинства станетъ большинствомъ.

Исторія своимъ прошлымъ подтверждаетъ намъ это. Т, которые составляли меньшинство наканун революціи, становились преобладающей силой въ день ея наступленія, если они являлись выразителями стремленій народа, а революція была достаточно продолжительна, чтобъ пустить корни и дать плоды. Разрушить современный строй и создать общество, основанное на принципахъ анархическаго коммунизма, невозможно въ два-три дня. Кратковременный взрывъ можетъ свергнуть одно правительство, чтобъ поставить на его мсто другое, замнить Наполеона какимъ нибудь Жюль Фавромъ, но онъ не въ силахъ переродить основныхъ устоевъ общества. Чтобъ свершить предполагаемый нами переворотъ, измнить современные способы группировки людей и уничтожить частную собственность, — необходимы три-четыре года непрерывныхъ возстаній. Въ теченіе пяти лтъ, съ 1788 по 1793 г., Франція боролась съ режимомъ феодальнаго землевладнія и съ могуществомъ королевской власти. Не меньше чмъ въ три-четыре года можно будетъ сразить буржуазный феодализмъ и могущество европейской плутократіи.

Въ этотъ періодъ усиленнаго возбужденія, когда мысль работаетъ съ неимоврной быстротой, когда вс, какъ въ большихъ городахъ, такъ и въ глухой деревн, принимаютъ участіе въ общемъ дл, анархическія идеи, посянныя уже существующими группами, пустятъ корни и принесутъ плоды. Въ такіе моменты даже люди, индиферентные ко всему становятся ярыми защитниками новыхъ принциповъ.

Таковъ былъ всегда ходъ новыхъ идей; великая французская революція подтверждаетъ намъ это.

Французская революція, конечно, была не такъ глубока, какъ та, которую мы предсказываемъ Европ. Она свергла аристократію, чтобъ поставить на ея мсто буржуазію. Она не коснулась режима частной собственности и укрпила эксплоатацію низшихъ классовъ буржуазіей. Но эта революція окончательно уничтожила рабство, уничтожила его съ оружіемъ въ рукахъ, а не писанными законами. Она открыла эру революцій, непрерывно слдующихъ одна за другой, все боле и боле приближающихся къ Соціальной Революціи. Она дала человчеству революціонный импульсъ, безъ котораго народы коснли бы до сихъ поръ въ рабств. Она завщала міру цлый потокъ плодотворныхъ идей, пробудила духъ возстанія, дала французскому народу революціонное воспитаніе. Если въ 1871 году Франція дошла до Коммуны; если теперь она готова принять принципы анархическаго коммунизма, между тмъ, какъ другія націи пребываютъ еще въ період монархизма или конституціонализма (эти періоды были пройдены Франціей до 1848 года, или врне до 1879), то это несомннно объясняется тмъ, что въ конц прошлаго вка она пережила четыре года великой революціи.

Вспомните, какую печальную картину представляла собою Франція за нсколько лтъ до революціи и какъ безсильно было то меньшинство, которое мечтало объ уничтоженіи королевской власти и феодализма.

Крестьяне были погружены въ самую ужасную нищету и невжество. Затерянные въ глухихъ деревняхъ, не имющихъ между собой правильнаго сообщенія, не зная, что длается за двадцать верстъ отъ нихъ, задыхавшіеся подъ тяжестью труда и лишеній, эти несчастныя существа, казалось, были обречены на вчное рабство. Малйшее возстаніе подавлялось вооруженной силой: солдаты разстрливали беззащитный народъ и вели на вислицу его предводителей. Попадались иногда въ деревняхъ агитаторы, проповдующіе народу ненависть къ его угнетателямъ, стремившіеся пробудить въ немъ надежду и жажду свободы. Смльчаковъ, ршавшихся слушать ихъ, было мало. Крестьяне не смли даже просить хлба и уменьшенія налоговъ.