Речи о религии к образованным людям, ее презирающим. Монологи (сборник)

5) Формы религии, особенно здесь подчеркнутые, по-видимому, не совпадают с главным делением, установленным в § 9 «Вероучения». Ведь что касается подчинения действенных состояний страдательным и обратно, то и наиболее отрешенное самосозерцание, и самое внешнее миросозерцание могут одинаково легко идти обоими путями. Однако эта речь и не ставит себе задачей различить главные формы религии; но так как дело идет о религиозном воспитании через раскрытие восприимчивости, и притом о таком воспитании, которым отдельный человек не вводится сразу в определенную форму, а каждый сперва делается способным отличать более всего подходящую ему форму религии и согласно этому определяет себя, – то было гораздо важнее показать главные направления восприятия; а тем самым более всего отделяются те формы религии, которые точнее всего соответствуют этим главным направлениям. Впрочем, и здесь не разумеется полная односторонность. Ведь самосозерцание должно быть направлено и на то я, которое занято миросозерцанием, и миросозерцание должно также направляться и на мир, в котором созидается и сохраняется религия. Поэтому было бы тщетно требовать, чтобы среди намеченных двух форм было указано место христианству, как в «Вероучении» оно нашло себе место среди этических и теологических форм религии. Скорее сама речь уже намечает, что историческое сознание, которое есть самое полное слияние обоих направлений, есть и самый совершенный путь к благочестию. А что это историческое сознание преимущественно лежит в основе христианства, в котором все сводится к тому, как человек относится к царству Божию, – это вряд ли нуждается в обосновании; а отсюда само собою следует, что христианство представляет благочестие, которое одинаково питается и самосозерцанием, и миросозерцанием; и более всего, поскольку каждое из них связывается с указанным их взаимопроникновением. Что здесь опять-таки имеются подчиненные разновидности восприимчивости, это понятно само собой; но последние, конечно, вполне субъективны и не определяют различных церковных формаций христианства.

6) Это родство теперь вряд ли кто будет отрицать. Достаточно было обратить внимание на этот предмет, чтобы тотчас же заметить, что, с одной стороны, во всех искусствах все величайшие произведения суть религиозные изображения и что, с другой стороны, вражда против искусства во всех религиях, не исключая христианства, приводит к особой сухости и охлаждению, хотя не всякой религии одинаково соответствуют все роды искусства. И если обратить внимание на общую всем искусствам двоякость стиля, именно на то, что все они отличают более строгий и связанный стиль от более свободного и развязного, то нельзя отрицать, что религиозное искусство всюду более всего поддерживает строгий стиль; и если религиозные предметы трактуются в легком стиле, то упадок религии предопределен, но тогда вскоре следует и упадок искусства; более легкий стиль сохраняет истинно художественный характер, лишь если он находит себе меру и опору в более строгом, а чем более он отрешается от последнего и, следовательно, от связи с религией, тем вернее и неизбежнее он вырождается в искусственность и угодничество. Ведь все это в целом уже часто повторялось в истории искусства, и в частностях еще постоянно повторяется.

Пояснения к четвертой речи