Читаем Речи полностью

(XXIII, 52) Вот как великие полководцы и мудрейшие люди, прославленные мужи толковали право и договоры. Приведу и суждение судей, рассматривавших такого рода дела; приведу суждение всего римского народа; приведу и добросовестнейшее и мудрейшее суждение сената. Когда судьи не скрывали и открыто говорили, какой приговор они, на основании Папиева закона[2713], намеревались вынести Марку Кассию, чьего возвращения в их гражданство требовали мамертинцы, то мамертинцы отказались от дела, начатого ими официально. Многие лица из свободных и связанных с нами договором независимых и союзных народов были приняты в число наших граждан, но никто из них никогда не был обвинен по поводу прав гражданства — ни на основании того, что народ не «давал согласия», ни на основании того, что праву перемены гражданства препятствовал союзный договор. Осмелюсь также утверждать, что еще никогда не был осужден человек, о котором было известно, что он получил гражданство от нашего полководца.

(53) Ознакомьтесь теперь с суждением римского народа, вынесенным им во многих случаях и подтвержденным в важнейших судебных делах. Кто не знает, что в консулат Спурия Кассия и Постума Коминия был заключен союзный договор со всеми латинянами?[2714] И даже недавно надпись с его текстом, как мы помним, вырезана на бронзовой колонне позади ростр. Каким образом, в таком случае, после осуждения Тита Целия стал римским гражданином[2715] Луций Коссиний из Тибура[2716], отец этого вот римского всадника, честнейшего и виднейшего человека; каким образом, после осуждения Гая Масона, стал римским гражданином происходивший из той же общины Тит Копоний, опять-таки гражданин высшей доблести и достоинства? Его внуков — Тита и Гая Копониев — вы знаете. (54) Или язык и ум могли открыть доступ к правам гражданства, а твердость руки и доблесть этого не могли? Или союзным народам дозволялось совлекать с нас доспехи, а с врагов не дозволялось? Или того, что они могли добывать себе, произнося речи, им достигать, сражаясь, не дозволялось? Или предки наши повелели, чтобы награды обвинителю были больше наград воителю? (XXIV) Но если и при суровейшем Сервилиевом законе[2717] первенствовавшие мужи и строжайшие и мудрейшие граждане согласились на то, чтобы такой путь к римскому гражданству был, по повелению римского народа, открыт латинянам, то есть народам, связанным с нами договором, и если право это не было отменено законом Лициния и Муция, да еще и сам род обвинения, и название его, и награда, неразрывная с несчастьем [обвиняемого] сенатора, не могли доставать удовольствия никакому сенатору, никакому благомыслящему, — [если все это так], то следовало ли сомневаться, что там, где вопрос о наградах мог считаться решенным судьями, там и суждения полководцев [тем более] были действительными? Разве мы можем думать, что народы Лация «дали согласие» с Сервилиевым законом или с другими законами, в силу которых для отдельных латинян за то или другое была установлена награда в виде римского гражданства?

(55) Ознакомьтесь теперь с решением сената, которое всегда подтверждалось решением народа. Предки наши, судьи, повелели, чтобы священнодействия в честь Цереры совершались с величайшими благоговением и торжественностью. Так как они были заимствованы из Греции, то их всегда совершали жрицы-гречанки, и все называлось по-гречески. Но хотя ту, которая могла показать и совершить это греческое священнодействие, избирали в Греции, все-таки предки наши повелели, чтобы священнодействие о благополучии граждан совершала гражданка, чтобы она молила бессмертных богов, хотя и по иноземному и чужому обряду, но с образом мыслей римлянки и гражданки. Эти жрицы, как я знаю, были почти все из Неаполя или из Велии[2718], несомненно, союзных гражданских общин. О давних временах я умалчиваю; утверждаю, что недавно, до дарования прав гражданства жителям Велии, городской претор Гай Валерий Флакк, на основании решения сената предложил народу сделать римской гражданкой Каллифану. Так следует ли думать, либо что жители Велии стали «давшими согласие», либо что эта жрица не сделалась римской гражданкой, либо что сенат и римский народ нарушили союзный договор?

Перейти на страницу:

Все книги серии Литературные памятники

Похожие книги

100 великих интриг
100 великих интриг

Нередко политические интриги становятся главными двигателями истории. Заговоры, покушения, провокации, аресты, казни, бунты и военные перевороты – все эти события могут составлять только часть одной, хитро спланированной, интриги, начинавшейся с короткой записки, вовремя произнесенной фразы или многозначительного молчания во время важной беседы царствующих особ и закончившейся грандиозным сломом целой эпохи.Суд над Сократом, заговор Катилины, Цезарь и Клеопатра, интриги Мессалины, мрачная слава Старца Горы, заговор Пацци, Варфоломеевская ночь, убийство Валленштейна, таинственная смерть Людвига Баварского, загадки Нюрнбергского процесса… Об этом и многом другом рассказывает очередная книга серии.

Виктор Николаевич Еремин

Биографии и Мемуары / История / Энциклопедии / Образование и наука / Словари и Энциклопедии
1917 год. Распад
1917 год. Распад

Фундаментальный труд российского историка О. Р. Айрапетова об участии Российской империи в Первой мировой войне является попыткой объединить анализ внешней, военной, внутренней и экономической политики Российской империи в 1914–1917 годов (до Февральской революции 1917 г.) с учетом предвоенного периода, особенности которого предопределили развитие и формы внешне– и внутриполитических конфликтов в погибшей в 1917 году стране.В четвертом, заключительном томе "1917. Распад" повествуется о взаимосвязи военных и революционных событий в России начала XX века, анализируются результаты свержения монархии и прихода к власти большевиков, повлиявшие на исход и последствия войны.

Олег Рудольфович Айрапетов

Военная документалистика и аналитика / История / Военная документалистика / Образование и наука / Документальное