Речные заводи (том 1)

Как уже рассказывалось, в уездном управлении у Сун Цзяна было много друзей. Некоторые из них решили помочь ему и стали уговаривать Чжан Вэнь-юаня уладить это дело. Чжан Вэнь-юань не мог идти против всех. К тому же он решил, что мертвой теперь уже не помочь, а Сун Цзян сделал ему когда-то немало добра, и он согласился прекратить иск. Между тем Чжу Тун, собрав немного денег для старухи Янь, уговорил ее не обращаться с жалобой в окружной суд. Старуха, получив деньги, в конце концов согласилась. Остальные деньги Чжу Тун потратил на подарки чиновникам из окружного управления, чтобы заручиться их поддержкой и прекратить дело. Начальник уезда со своей стороны сделал все, что мог. Он разослал повсюду объявления об аресте Сун Цзяна, обещая за поимку преступника вознаграждение в тысячу связок монет. Что касается Тан Ню-эра, то его обвинили в содействии преступнику, приговорили к двадцати палочным ударам, заклеймили и выслали в местность, находящуюся за пятьсот ли. Все остальные, задержанные по этому делу, были отпущены на поруки.

Теперь вернемся к Сун Цзяну. Он происходил из зажиточной крестьянской семьи. Зачем же в их доме было устроено подземное убежище? Надо сказать, что в прежние времена, в период Сунской династии, начальнику легко было управлять, но вот служить чиновником было самым трудным делом. Отчего легко было начальнику? Оттого, что всю власть при дворе захватила кучка разложившихся, преступных людей и на ответственные посты попадали либо родственники придворных, либо богачи.

Почему же трудно было чиновникам? Потому что, соверши преступление человек, скажем, в должности писаря, самым легким наказанием для него было клеймо и ссылка в отдаленные места; бывало, что имущество виновного описывали, а самого его лишали жизни. Вот на случай подобных бедствий и устраивались убежища вроде того, какое было в доме Сун Цзяна.

Опасаясь, что в случае преступлений, ими совершенных, привлекут к ответственности и их родителей, сыновья-чиновники сами просили своих отцов подать властям заявление о проявленной якобы сыновней непокорности и официально отказаться от родства с ними. Такие чиновники жили отдельно от родителей и не общались с ними; а власти выдавали родителям официальный документ, подтверждающий расторжение их родственных связей. Но тайно они все же общались между собой. Так было в Сунскую эпоху.

Покинув свое убежище, Сун Цзян позвал на семейный совет отца и брата.

— Лишь благородство Чжу Туна спасло меня от суда,— сказал Сун Цзян.— Этой милости я никогда не забуду. А теперь нам с братом надо искать пристанища. Если когда-нибудь небо сжалится над нами или император объявит всеобщее помилование, мы сможем вернуться домой и жить все вместе. Вас же, отец мой, прошу тайно переслать с доверенными людьми деньги Чжу Туну для подношения всем чиновникам и старухе Янь, чтобы она перестала надоедать властям своими жалобами.

— Об этом тебе беспокоиться нечего,— сказал старый Сун.— Вы с братом берегите себя в дороге. А когда обоснуетесь где-нибудь и случится оказия, пишите мне.

В тот же вечер братья собрали свои вещи. Когда пробила четвертая стража, они были уже на ногах, умылись, позавтракали и приготовились в дорогу: Сун Цзян надел широкополую, белую войлочную шляпу, куртку из белого атласа с поясом из крученой конопли и конопляные туфли с завязками. Сун Цин же нарядился слугой и вскинул на плечи коромысло.

Перед тем как отправиться в путь, они прошли в парадную комнату проститься с отцом. У всех на душе было тяжело, и они не могли сдержать слез.

— Вам предстоит долгий и трудный путь,— сказал отец сыновьям,— но пусть это не страшит вас.

Сун Цзян и Сун Цин просили слуг заботиться об отце и следить, чтобы он был сыт и ни в чем не испытывал недостатка.

Простившись с отцом, Сун Цзян и Сун Цин привесили к поясу кинжалы, взяли мечи и вышли из усадьбы. Наступала зима.

Однажды, после нескольких переходов, Сун Цзян в раздумье произнес:

— Куда же нам направиться?

— От вольных людей я как-то слышал о сановнике Чай Цзине из уезда Хэнхайцзюнь близ Цанчжоу,— сказал Сун Цин.— Правда, им никогда не приходилось встречаться с ним лично, но говорят, что он прямой потомок императора Чжоу. Почему бы нам не обратиться к нему? Говорят, он человек радушный и справедливый, поддерживает всех удальцов в стране, помогает ссыльным и поистине является современным Мын Чан-цзюнем[38]. Лучше всего пойти к нему.

— Я уже думал об этом,— сказал Сун Цзян.— Хотя мы с ним частенько переписывались, но встретиться так и не пришлось.

Порешив на этом, они направились прямо в Цанчжоу. На пути им приходилось преодолевать горы, переправляться через реки, проходить через областные и окружные города. Как все путники, они рано останавливались на отдых, ели что попало и спали где придется.