Речные заводи (том 1)

Миновав несколько комнат, Сун Цзян очутился под балконом главного входа, а затем, пошатываясь, побрел к восточному балкону. Он был сильно пьян и шел неуверенно, покачиваясь из стороны в сторону. В это время под балконом, к которому направился он, сидел огромный детина. Человек этот страдал лихорадкой и принес сюда на лопате горячих углей, чтобы согреться. Сун Цзян шел, не глядя под ноги, и нечаянно наступил на ручку лопаты. Уголь, лежавший на лопате, взлетел вверх и попал прямо в лицо человеку. Того от испуга даже пот прошиб, но потом, разобравшись в чем дело, он рассвирепел и, схватив Сун Цзяна за грудь, заорал:

— Ты что за черт такой? Издеваться надо мной вздумал?

Сун Цзян растерялся и ничего не мог сказать, но сопровождавший его человек крикнул:

— Потише! Это же самый почетный гость нашего хозяина!

— Гость! Гость! — кричал человек.— Когда я сюда прибыл, меня тоже считали гостем и тоже почетным! А теперь наслушались всякого вздора, что слуги болтают обо мне, и перестали обращать на меня внимание. Вот уж поистине говорится: «Никогда нельзя рассчитывать на долгое благополучие».

Он намеревался поколотить Сун Цзяна, но сопровождавший гостя слуга поставил в сторону фонарь и стал удерживать его, однако уговоры ни к чему не привели. В этот момент блеснули огни фонарей: к ним кто-то быстро приближался. Оказалось, что это был сам хозяин Чай Цзинь.

— Я нигде не мог отыскать вас, дорогой друг! Что здесь за шум?

Тогда слуга, пришедший с Сун Цзяном, рассказал обо всем, что произошло. Чай Цзинь рассмеялся и сказал:

— Слушайте, друг! Разве вы не знаете добрейшего и великодушнейшего господина писаря?

— Даже если бы он был самым добрым и справедливым,— отвечал человек,— может ли он равняться, осмелюсь спросить, с господином Сун Цзяном, писарем из Юньчэна?

— А вы знаете господина Сун Цзяна, дорогой мой? — продолжая смеяться, спросил Чай Цзинь.

— Я хоть и не знаю его,— отвечал тот,— но давно слышал о нем от вольных людей, которые называют его Сун Цзяном «Благодатным Дождем». Он — достойнейший из мужей и известен всей Поднебесной.

— Откуда же знают его во всей Поднебесной? — спросил Чай Цзинь.

— Да ведь сразу-то всего и не расскажешь,— отвечал тот,— но он действительно человек благородный, и если возьмется за какое-либо дело, то доведет его до конца. Как только я выздоровею, обязательно отправлюсь к нему.

— Вы что же, хотите повидаться с ним? — продолжал расспрашивать Чай Цзинь.

— Если бы я не хотел увидеть его, так к чему бы я все это говорил? — сказал человек.

— Вам нет нужды совершать путь в несколько тысяч ли,— сказал Чай Цзинь, указывая на Сун Цзяна.— Перед вами господин писарь, прозванный «Благодатным Дождем»!

— Неужели это правда? — спросил парень.

— Да, я действительно Сун Цзян! — подтвердил тот.

Молча поглядев некоторое время на Сун Цзяна, человек наконец склонился до земли и произнес:

— Вот уж никак не думал, что сегодня смогу встретиться с вами, уважаемый господин мой!

— Я не заслужил столь высокого уважения,— возразил Сун Цзян.

— Только что я так недостойно вел себя,— говорил человек,— примите же мои самые искренние извинения. Вот уж верно говорится: «Глаза есть, а горы Тайшань не приметил»,— и с этими словами он опустился на колени и ни за что не хотел встать.

Сун Цзян поспешил к нему и, подымая его, спросил:

— Могу ли я узнать ваше почтенное имя?

Тогда Чай Цзинь, указывая на человека, назвал его имя, фамилию и место, откуда он родом.

Про него можно было сказать, что если бы тигр в горах повстречал его, то душа у тигра ушла бы в пятки; повстречай его разбойники в лесу, у них распалась бы печень — вместилище храбрости. Поистине можно было бы сказать:

Едва заговоришь о нем —
И сразу звезды в небе меркнут,
Перестает луна сиять.
Начнешь рассказывать о нем —
И рухнут вековые горы,
И реки устремятся вспять!

О том, чье имя назвал Чай Цзинь, вы, читатель, узнаете из следующей главы.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ТРЕТЬЯ

Чай Цзинь уговаривает своих гостей остаться, у него. У Сун убивает тигра на перевале Цзинянган

Итак, Сун Цзян, не желая больше пить вина, вышел оправиться и, очутившись под балконом с восточной стороны дома, наступил на рукоятку лопаты с горящими угольями, а гревшийся у огня человек рассердился и вскочил на ноги, намереваясь поколотить Сун Цзяна. Но тут к месту происшествия подоспел хозяин дома — Чай Цзинь, который назвал Сун Цзяна по имени и открыл, кто он такой.

Услышав, что перед ним Сун Цзян, незнакомец опустился перед ним на колени и долго не соглашался встать. Он говорил:

— Вот уж верно говорится: «Глаза есть, а горы Тайшань не приметил». Я оскорбил вас, старший брат мой, и умоляю простить меня.

Помогая ему подняться на ноги, Сун Цзян спросил:

— Могу ли я узнать, кто вы такой и как вас зовут?

Тогда Чай Цзинь, указывая на незнакомца, сказал: