Речные заводи (том 1)

В тот же день об этом узнал Си-Мынь Цин. Он немедленно послал доверенного человека в уездное управление и пообещал чиновникам богатые взятки. На следующее утро У Сун снова явился в уездное управление со своей жалобой, требуя от начальника, чтобы он арестовал обвиняемых. Но кто мог подумать, что начальник уезда так жаден до взяток? Возвращая У Суну кости и слиток серебра, он сказал ему:

— Командир У Сун! Не советую вам поддаваться на подстрекательство других людей и наживать себе врага в лице Си-Мынь Цина. Это дело очень темное, и в нем трудно разобраться. Недаром древние мудрецы говорили: «Даже то, что видишь своими глазами, не всегда истина, так можно ли верить тем, кто нашептывает за спиной?» Обдумайте-ка лучше это дело на досуге.

А начальник тюрьмы, присутствовавший при этом разговоре, добавил:

— Начальник У Сун, когда возбуждают дело об убийстве, должно быть пять доказательств, а именно: тело убитого, его раны, свидетельство о болезни, оружие убийцы и какие-либо следы преступления. Только когда все эти пять улик налицо, уездное управление может начать следствие.

— Что ж,— сказал У Сун,— если вы, господин начальник, отказываетесь принять мою жалобу, то я сам подумаю, как мне быть,— и, забрав серебро и кости, он вернул их Хэ Цзю-шу.

Покинув уездное управление, У Сун побрел к себе и, позвав стражника, приказал ему приготовить кушанье и накормить Хэ Цзю-шу и Юнь-гэ.

— Побудьте пока у меня,— сказал им У Сун,— а я скоро вернусь,— и, взяв с собой шесть стражников, он отправился в город. Там он купил тушечницу, кисточку, тушь, несколько листов бумаги и все это спрятал за пазуху. Двух солдат он отрядил купить свиную голову, гуся, курицу, кувшин вина, фруктов и другую снедь, отнести все это в дом покойного брата и приготовить угощение. Около полудня он пришел туда вместе с остальными стражниками.

Невестка уже знала, что он подавал жалобу, да так и остался ни с чем, и поэтому успокоилась. С любопытством следила она за его приготовлениями.

— Невестка, спуститесь-ка сюда, я хочу с вами поговорить,— позвал ее У Сун.

Женщина не спеша спустилась с лестницы и спросила:

— Что у вас за разговор?

— Завтра сорок девять дней со дня смерти моего брата. Вам не раз приходилось обращаться за помощью к соседям, вот я и решил устроить сегодня небольшое угощение, чтобы отблагодарить их за все.

— За что ж их благодарить-то? — отвечала надменно невестка.

— Нет, надо устроить все, как положено,— возразил У Сун и приказал стражнику зажечь свечи перед табличкой с именем брата. Затем он зажег благовонные свечи и положил на алтарь бумажные деньги. Тут же находились и другие предметы для жертвоприношения, а также вино, кушанья и фрукты. Одному из солдат он приказал подогреть вино, двое других принялись расставлять столы и скамейки, а еще двое стали у дверей: один внутри, другой снаружи. У Сун распорядился, что и как надо сделать, а затем, обращаясь к невестке, сказал:

— Я пойду приглашать гостей, а вы, невестка, будете принимать их.

Прежде всего он отправился за старой Ван.

— Не стоило вам, господин начальник, беспокоиться. За что же тут благодарить? — говорила старуха.

— Мы вас частенько беспокоили, мамаша,— возразил У Сун,— и сейчас, как полагается по обычаю, приготовили скромное угощение и очень просим вас прийти.

Тогда старуха заперла чайную, сняла вывеску и черным ходом прошла к соседям. Возвратясь в дом брата, У Сун сказал Пань Цзинь-лянь:

— Вы, невестка, займите главное место, а мамаша сядет напротив.

Старуха уже слыхала от Си-Мынь Цина обо всем, что было в уездном управлении, и поэтому спокойно уселась и стала выпивать и закусывать. Так сидели эти две женщины, а про себя думали: «Ну посмотрим, что будет дальше».

У Сун между тем отправился к соседу по фамилии Яо Вэнь-цин, торговавшему серебряными изделиями, и пригласил также и его.

— Сейчас я немного занят,— сказал Яо,— да и ничего такого и не сделал для вас.

Однако У Сун продолжал настаивать:

— Да ведь всего на чашечку винца! Посидите немножко — и все.

Яо Вэнь-цину не оставалось ничего иного, как принять приглашение У Суна и отправиться в дом его покойного брата. У Сун посадил его рядом со старухой Ван, а сам пошел к двум соседям, что жили через дорогу. Один из них, по имени Чжао Чжун-мин, держал лавку бумажных жертвенных изделий и на приглашение У Суна ответил:

— Не могу, нельзя мне оставить лавку.

— Да как же можно? — возразил У Сун.— Там ведь все соседи собрались,— и он потащил Чжао Чжун-мина в дом своего покойного брата.

— Возраст у вас почтенный,— приговаривал он, усаживая нового гостя,— и вы мне вроде отца, вот я и прошу вас сесть рядом с моей невесткой.

Затем он пригласил также второго соседа, живущего напротив — Ху Чжэн-цина, торговавшего вразнос холодным вином. Человек этот происходил из чиновничьей семьи и в приглашении У Суна увидел какой-то умысел, а поэтому наотрез отказался последовать за ним. Но У Сун, не обращая внимания на его возражения, силой потащил его в дом брата и усадил рядом с Чжао Чжун-мином. Потом, обращаясь к старой Ван, он спросил:

— Мамаша, а кто живет с вами рядом?