Речные заводи (том 1)

Поразмыслив, Сюэ Ба и Дун Чао решили, что это не так уж плохо, собрали свои пожитки и приготовились идти. Они обратились к хозяину трактира и попросили его объяснить, как пройти к этому сановнику.

— Идите прямо,— ответил кабатчик.— А пройдя два-три ли, сверните у большого каменного моста; там и находится его поместье.

Поблагодарив хозяина, они покинули трактир, и, пройдя два-три ли, действительно увидели большой каменный мост. Миновав мост, они вышли на широкую ровную дорогу и вскоре увидели поместье, крыши которого виднелись в гуще зеленых ив. Со всех сторон поместье было окружено широким рвом, наполненным водой, а над водой склонились плакучие ивы; из-за ив выглядывал выбеленный забор. Когда путники, свернув с дороги, подошли к поместью, они увидели, что к нему ведет широкий деревянный мост. Возле перил моста отдыхали в тени несколько работников. Приблизившись, Линь Чун и стражники поклонились сидевшим.

— Простите, уважаемые, за беспокойство,— сказал Линь Чун.— Не можете ли вы доложить своему господину, что с ним хочет повидаться один человек по фамилии Линь, который идет из столицы в ссылку?

— Вам не повезло,— ответили ему крестьяне.— Если бы наш господин был дома, он накормил бы вас, угостил вином и даже снабдил деньгами, но сегодня утром он отправился на охоту.

— Когда же он вернется? — спросил Линь Чун.

— Трудно сказать,— отвечали крестьяне.— Возможно, что он отправился в свое восточное поместье и будет развлекаться там. Точно мы ничего не знаем.

— Нам и впрямь не повезло,— заметил Линь Чун.— Что ж, не суждено нам с ним встретиться. Придется идти.

Простившись с работниками, они отправились обратно; от голода у них ныло под ложечкой.

Но, пройдя около ли, они увидели вдалеке группу всадников, выехавшую из леса и скакавшую прямо к поместью. В центре на белоснежном коне с пышной гривой ехал статный всадник лет тридцати пяти. У него были густые брови, большие глаза. Красные губы подчеркивали белизну зубов. Его длинные усы свешивались вниз и вместе с бородой образовывали нечто вроде трезубца. На голове его была пестрая шелковая повязка, завязанная в виде рогов. На нем был узорчатый цветной халат с поясом, украшенным драгоценными камнями, на ногах черные, расшитые по краям золотом туфли. В руке он держал лук, а за спиной у него виднелся колчан со стрелами. В сопровождении всадников сановник приближался к поместью.

Увидев его, Линь Чун подумал: «Это, наверное, и есть господин Чай Цзинь...», однако спросить об этом не решился. Но тут молодой всадник повернул свою лошадь и, подъехав, спросил охранников:

— Эй вы, что это за человек, закованный в кангу?

— Ваш покорный слуга,— поспешил ответить Линь Чун, почтительно кланяясь,— наставник войск в Восточной столице, по фамилии Линь. Я не угодил командующему Гао Цю, за что Кайфыеский суд приговорил меня к ссылке в Цанчжоу. В трактире, который находится неподалеку отсюда, нам сказали, что здесь проживает благородный человек и гостеприимный хозяин, сановник Чай, и мы пришли сюда повидать его. К сожалению, нам не повезло, и мы не смогли встретиться с ним.

Тут сановник соскочил с коня, быстро подошел к Линь Чуну и, низко поклонившись ему, произнес:

— Простите, Чай Цзинь — это я. Очень рад познакомиться с вами.

Линь Чун поспешил отвесить ему поклон, после чего сановник взял его за руку и повел к поместью. Когда они приблизились, работники распахнули ворота, и Чай Цзинь провел гостя прямо в парадную залу, где они снова обменялись приветствиями. Тогда Чай Цзинь заговорил:

— Я давно уже слышал о вас, господин наставник, но никак не ожидал, что сегодня вы навестите меня. Вот уж поистине сбылась моя давнишняя мечта!

— Я маленький человек,— сказал Линь Чун,— но давно слышал ваше славное имя, оно ведь известно всей стране и у каждого вызывает чувство уважения. Я никак не думал, что сейчас, когда я осужден и сослан как преступник, смогу посетить ваш дом и познакомиться с вами. Это самая счастливая минута в моей жизни.

После долгих уговоров Линь Чун согласился наконец занять место гостя. Вместе с ним за стол сели также Дун Чао и Сюэ Ба. Сопровождавшие Чай Цзиня люди отвели своих лошадей и ушли отдыхать в дальнюю часть двора, о них мы рассказывать не будем.

Между тем Чай Цзинь распорядился, чтобы слуги принесли вина. Скоро они вернулись, неся блюда с мясом и лепешками и кувшин подогретого вина. На третьем блюде была мера риса, поверх которого лежали десять связок монет. Когда Чай Цзинь увидел это, он воскликнул:

— Ах вы деревенщина! Что же вы, не видите, кто к нам пришел? Ведь это военный наставник, а вы унижаете его какой-то мелочью! Сейчас же уберите все это и подайте засахаренных фруктов и вина, а потом в честь гостя зарежьте барана. Да поворачивайтесь живей!

— Вы слишком великодушны, господин мой,— сказал Линь Чун, вставая,— вполне достаточно и того, что здесь есть.

— Не говорите так,— возразил Чай Цзинь.— В кои-то веки вы попали сюда, и мы должны принять вас, как подобает!