Речные заводи (том 2)

— Я давно уже поджидаю вас здесь! Ну-ка, слезайте с коней и сдавайтесь!

Гао Лянь и его люди повернули было коней, чтобы отступить назад, но и там путь был уже отрезан другой группой бойцов во главе с Чжу Туном «Бородачом». Эти две группы сжимали Гао Ляня с двух сторон, и выхода для спасения у него уже не было.

Тогда Гао Лянь бросил своего коня и пешком стал взбираться на гору. Но преследовавшие его удальцы со всех сторон бросились за ним в погоню. Гао Лянь быстро пробормотал заклинание и крикнул:

— Подымайся!

Сразу же образовалось черное облако, которое стало плавно уносить его вверх. Гао Лянь уже поднялся до самой вершины горы.

Но в этот момент из-за холма вдруг показался Гун-Сунь Шэн. Увидев облако, он протянул свой меч в том направлении, куда оно летело, и, пробормотав заклинание, воскликнул:

— Поторопись!

В тот же миг все увидели, как Гао Лянь полетел с облака вниз. Тут выскочил Лэй Хэн и одним ударом своего меча рассек Гао Ляня надвое.

Взяв с собой его голову, Лэй Хэн вместе с остальными стал спускаться с горы. Вперед они послали гонца, который должен был сообщить главарям о гибели Гао Ляня. Но Сун Цзяну уже доложили о том, что Гао Лянь убит, и, собрав все отряды, он вошел с ними в город Гаотанчжоу.

Заранее был отдан приказ о том, чтобы не причинять никакого вреда населению. А когда они вошли в город, то для успокоения жителей вывесили объявление о том, что всякие грабежи категорически воспрещаются.

После этого они тотчас же отправились в тюрьму, чтобы освободить Чай Цзиня. Надзиратели и стражники уже разбежались, и в тюрьме осталось лишь человек пятьдесят заключенных. С них сняли колодки и выпустили на волю, но Чай Цзиня среди заключенных не оказалось.

Тяжело стало на душе у Сун Цзяна. Он пошел в тюрьму и там ходил из камеры в камеру. Он нашел всех родственников Чай Хуан-чэна. Затем Сун Цзян отправился в другое помещение тюрьмы и увидел там семью самого Чай Цзиня, которая была схвачена в Цанчжоу и доставлена сюда. Из-за боев, которые происходили последнее время, их еще не вызывали и не допрашивали. Но Чай Цзиня не было и среди них.

Тогда У Юн созвал на допрос всех тюремных стражников Гаотанчжоу. Один из них выступил вперед и доложил:

— Я надзиратель тюрьмы, зовут меня Линь Жэнь. Недавно я получил распоряжение начальника округа неотлучно находиться при Чай Цзине и хорошенько охранять его, чтобы он не сбежал. Кроме того, он приказал мне покончить с ним в том случае, если городу будет угрожать большая опасность. Три дня тому назад начальник округа велел вывести Чай Цзиня из тюрьмы и казнить его. Однако я не мог сделать этого потому, что знал Чай Цзиня как очень хорошего человека. И я не стал выполнять приказа под тем предлогом, что Чай Цзинь при смерти, и нет необходимости убивать его. Когда начальник округа стал требовать, чтобы приказ его все же был выполнен, я ответил, что Чай Цзинь уже умер. Но последнее время непрерывно шли бои, и начальнику округа уже некогда было интересоваться этим делом. Однако из опасения, что он может прислать кого-нибудь справиться о Чай Цзине, и тогда мне не миновать строгого наказания, я отвел вчера Чай Цзиня за тюрьму, снял с него кангу и спрятал его в высохшем колодце. И вот сейчас не знаю даже, жив он или нет.

Услышав это, Сун Цзян тотчас же приказал Линь Жэню провести их туда. Они прошли прямо за тюрьму, к колодцу, и заглянули в него: там был сплошной мрак. Никто не знал, насколько глубок этот колодец. Они стали кричать, но ответа не последовало. Тогда они спустили в колодец веревку и установили, что глубина колодца примерно восемь-девять чжан.

— По всей вероятности, сановник Чай Цзинь скончался,— сказал Сун Цзян, и на глазах у него блеснули слезы.

— Вы не расстраивайтесь, начальник,— сказал У Юн.— Кто хочет спуститься в колодец и посмотреть, там ли Чай Цзинь? — спросил он.— Тогда мы все точно узнаем!

Не успел он договорить, как вперед выскочил Ли Куй «Черный вихрь» и громко крикнул:

— Обождите, я спущусь!

— Вот и хорошо,— сказал Сун Цзян.— Ты довел его до этой беды, ты и должен сам искупить свою вину.

— Да, я спущусь, мне ничуть не страшно! — невпопад сказал Ли Куй.— Только смотрите, веревку не перережьте, когда я буду спускаться!

— А ты и вправду озорной парень! — сказал ему У Юн.

Тут принесли большую бамбуковую плетеную корзину и к краям ее с двух сторон привязали веревку. После этого установили перекладину, к которой и подвесили корзину. К веревкам привязали два медных колокольчика.

Между тем Ли Куй сбросил с себя всю одежду и, взяв свои топоры, сел в корзину, которую плавно опустили на дно.

Выкарабкавшись из корзины, Ли Куй стал шарить вокруг себя и наткнулся на груду человеческих костей.

— Угодники святые! — воскликнул Ли Куй.— Что это здесь за чертовщина?

Он стал шарить в другой стороне колодца и обнаружил, что там везде вода, и некуда даже ногу поставить. Тогда Ли Куй положил топоры в корзину и принялся искать обеими руками. Колодец был очень велик. Наконец Ли Куй нащупал человека, который, скорчившись, сидел в воде.

— Господин Чай Цзинь! — позвал Ли Куй.