Речные заводи (том 2)

— Только попрошу вас, господин смотритель, не удивляться тому, что вы от меня услышите,— начал гость.— Я потомок императоров великой Чжоуской династии, уроженец Хэнхайцзюня области Цанчжоу, и зовут меня Чай Цзинь, по прозвищу «Маленький вихрь». Человек я по натуре щедрый, люблю справедливость и вожу знакомство со многими удальцами в Поднебесной. Но со мной произошло несчастье: я совершил преступление и вынужден был бежать в Ляншаньбо. И вот сейчас я получил приказ нашего старшего брата Сун Цзяна отправиться сюда и разузнать, что случилось с Лу Цзюнь-и. Кто мог подумать, что эти бесчестные алчные чиновники вместе с развратниками-прелюбодеями причинят ему такое зло и упрячут его в тюрьму? Жизнь его в опасности, но дальнейшая его судьба в ваших руках. Так вот, рискуя своей жизнью я пришел сюда для того, чтобы договориться с вами. Если вы сохраните Лу Цзюнь-и жизнь, тогда можете рассчитывать на наше доброе к вам отношение. Мы никогда не забудем сделанного вами доброго дела. Если же вы поступите иначе, наши отряды подойдут к городу, сравняют его с землей и уничтожат всех до одного, хороших и плохих, старых и малых. Я давно слышал, что вы честный и справедливый человек. Подарка я не принес с собой, но вот у меня есть тысяча лян золота, и я прошу вас не отказаться принять их. Вы можете, конечно, арестовать меня, в обиде я на вас не буду.

Цай Фу от страха даже холодный пот прошиб, и он долго не мог вымолвить ни слова.

— Когда мужчина решает какое-нибудь дело, он много не раздумывает. Поэтому прошу вас поскорее ответить мне,— сказал Чай Цзинь, подымаясь.

— Вы можете идти, достойный человек! — заговорил наконец Цай Фу.— Я непременно что-нибудь придумаю.

— Значит, вы согласны! — воскликнул Чай Цзинь.— За эту милость вас отблагодарят.

С этими словами он вышел за дверь, подозвал своего спутника и, взяв у него золото, передал Цай Фу. Затем, распрощавшись с хозяином, Чай Цзинь ушел. Мы не сказали о том, что Чай Цзиня сопровождали два человека, и один из них был «Волшебный скороход» Дай Цзун.

Что же до Цай Фу, то он так растерялся, что ничего не мог придумать, и после долгих размышлений отправился в тюрьму, где рассказал своему брату обо всем случившемся.

— Дорогой брат,— сказал Цай Цин, выслушав его.— Ты всегда умел разрешать всякие трудные вопросы, что же останавливает тебя сейчас в этом маленьком деле? Ведь не зря говорит пословица: «Когда убиваешь человека, посмотри на его кровь, а если спасаешь кого-нибудь, доведи дело до конца!» Раз уж ты взял эту тысячу лян, то используй их для подкупа чиновников. Лян Чжун-шу и судья Чжан — люди алчные, и, если дать им взятку, они, несомненно, сохранят Лу Цзюнь-и жизнь. Его могут сослать куда-нибудь, но в этом случае жизнь его будет зависеть уже от удальцов Ляншаньбо. А наша задача будет выполнена.

— Да я и сам так думаю, дорогой брат,— отвечал на это Цай Фу.— Так вот постарайся устроить Лу Цзюнь-и получше. Утром и вечером приноси ему хорошей еды и вина и скажи, что о нем беспокоятся.

На том и порешив, Цай Фу и Цай Цин потихоньку подкупили чиновников. Между тем Ли Гу, убедившись на следующий день, что просьба его не выполнена, отправился к Цай Фу и стал упрекать его, требуя выполнить данное ему обещание. Но тут в разговор вступил Цай Цин.

— Мы уж совсем было собрались прикончить его,— сказал он,— но господин Лян Чжун-шу не пожелал этого и приказал сохранить Лу Цзюнь-и жизнь. Вы уж лучше сами договоритесь о своем деле с высшим начальством, и, как только нам прикажут, мы тут же все выполним.

Тогда Ли Гу сейчас же отправил посредника к Лян Чжун-шу, чтобы предложить ему взятку. Но, выслушав, в чем дело, правитель сказал посреднику:

— Ведь это же дело тюремного начальства! Что же вы хотите, чтобы я сам пачкал руки? Через день-два Лу Цзюнь-и заставят покончить с собой.

Итак, никто не пожелал выполнить просьбы Ли Гу. Что же касается судьи Чжана, то, получив деньги, он лишь переменил в бумаге дату приведения приговора в исполнение. Но тут пришел Цай Фу и стал настаивать на скорейшем разрешении этого дела. Тогда судья Чжан пошел на доклад к правителю области.

— Какое же решение вы предлагаете? — спросил его Лян Чжун-шу.

— По моему скромному мнению,— отвечал Чжан,— явных улик против Лу Цзюнь-и нет. Он обвиняется в том, что долгое время находился в Ляншаньбо. Но его вынудили к этому, и по существующему положению такое предосудительное поведение может послужить основанием лишь к тому, чтобы присудить его к сорока ударам палками, клеймению и высылке за три тысячи ли. Считать его настоящим преступником, заслуживающим смертной казни, — нельзя. Не знаю, каково будет решение вашей милости.

— Вы очень проницательны, господин писарь! Ваше мнение полностью совпадает с тем, что думал и я об этом деле! — сказал Лян Чжун-шу, выслушав его.