Речные заводи (том 2)

— Такова уж значит его судьба умереть от меча или от четвертования,— сказала тетушка Гу.— Но сейчас сжальтесь надо мной и проводите меня к нему. Я передам ему чашку супа и хоть этим отплачу за его прежнюю доброту ко мне.

Сказав это, она снова заплакала. Глядя на нее, стражник думал:

«Мужчину, конечно, нельзя было бы пустить туда. Ну, а что может сделать женщина?»

И он провел тетушку Гу в тюрьму. На Ши Цзине была тяжелая канга, а вокруг пояса — железная цепь. Увидев тетушку Гу, Ши Цзинь до того перепугался, что не мог слова вымолвить. А тетушка Гу, притворившись, что заливается от горя слезами, стала кормить его. В это время к ним подошел другой надзиратель и закричал:

— Этот злодей осужден на смерть. Даже ветер не должен к нему проникать. Кто же это тебе разрешил принести ему еду? Сейчас же убирайся отсюда, пока не всыпали как следует!

Не пришлось тетушке Гу задерживаться в тюрьме. Она успела лишь сказать Ши Цзиню:

— Постарайся бежать в последнюю ночь месяца!

Ши Цзинь хотел было спросить ее, что это значит, но надзиратель уже выгнал тетушку Гу. Ши Цзинь успел расслышать всего три слова: «Последнюю ночь месяца».

А надо вам сказать, что третий месяц в этом году был с лишним днем. И вот, когда наступило 29 число, Ши Цзинь, увидев двух беседующих между собой надзирателей, спросил их:

— Какое сегодня число?

Один из надзирателей, перепутав дни, сказал:

— Сегодня последний день месяца. К вечеру надо будет купить бумажных жертвенных предметов и принести жертву странствующим духам.

Услышав это, Ши Цзинь никак не мог дождаться наступления вечера. И вот, когда полупьяный надзиратель подвел его к уборной, Ши Цзинь вдруг спросил его:

— Кто это стоит у тебя за спиной?

Надзиратель попался на удочку и обернулся. Тогда Ши Цзинь сорвал с себя кангу и, размахнувшись ею, так хватил стражника по лицу, что тот сразу же повалился на землю. Затем он камнем разбил на себе наручники и с вытаращенными глазами ринулся во двор тюрьмы. Находившиеся там стражники были пьяны. Некоторых из них Ши Цзинь прикончил на месте, остальным удалось бежать. Распахнув ворота тюрьмы, Ши Цзинь стал ожидать, когда придут ему на помощь. Между прочим, он освободил всех заключенных, которых было человек шестьдесят. В тюрьме поднялся шум и гам.

О случившемся донесли начальнику округа. Чэн Вань-ли от страха даже посерел. Он срочно вызвал к себе командира конницы Дун Пина и спросил его, что предпринять.

— В городе, конечно, снуют шпионы, посланные разбойниками,— сказал Дун Пин.— Сейчас необходимо послать в тюрьму побольше людей, чтобы окружить этого разбойника. Что касается меня, то я воспользуюсь этим случаем, выведу свои войска из города и захвачу Сун Цзяна. Вы же, ваша милость, крепко охраняйте город и отправьте к воротам тюрьмы несколько десятков стражников, чтобы никто не мог бежать оттуда.

После этого Дун Пин сел на коня, взял с собой отряд и покинул город. А начальник округа приказал всем надзирателям, стражникам и охране идти к тюрьме, и они, вооруженные копьями и палицами, с шумом и криком ринулись туда. Не рискуя показаться, Ши Цзинь продолжал оставаться в тюрьме. А те, что находились около тюрьмы, не решались входить в нее. Тетушка Гу пришла в полное отчаяние.

Между тем командующий Дун Пин в четвертую стражу сел на коня и повел своих всадников на лагерь Сун Цзяна. Когда дозорные сообщили эту новость Сун Цзяну, он сказал:

— Значит, с тетушкой Гу в городе стряслась беда. Ну, теперь нам надо приготовиться к отпору.

Он тут же отдал приказ по отрядам, и вскоре все были готовы к бою. Только что начало светать. Отряды Сун Цзяна встретились с всадниками Дун Пина. Когда обе стороны расположились в боевом порядке, Дун Пин выехал из рядов.

Надо вам сказать, что Дун Пин был от природы очень одаренным человеком: хорошо разбирался в разных верованиях и учениях, играл и на флейте, и на струнных инструментах. В провинциях Шаньдун и Хэбэй он был известен под прозвищем «Полководца с двумя пиками».

Стройная и статная фигура Дун Пина сразу же понравилась Сун Цзяну. На прикрепленном к колчану со стрелами небольшом флажке Дун Пина было написано: «Доблестный полководец с двумя копьями, изящный князь, властелин десяти тысяч семейств».