Редактировать или удалить (СИ)

- Не сомневаюсь, - отчеканил он ледяным тоном, оттянул пояс моих джинсов и поставил смачный засос на бедре, после чего начал гоготать, как умалишённый. Клянусь, когда-нибудь он доведёт меня до инфаркта своим неадекватными выкрутасами. Ничем не обоснованный смех заставил моё потрёпанное сердце зайтись в бешеном ритме африканских тамтамов. Но оказалось, что на этот раз причина всё-таки была. - Вспомнил, как красотка Бетти из старшей школы стянула с тебя штаны прямо на линейке, пока ты пускал слюни на её сексапильную подружку. Сначала я хотел устроить ей публичное повешенье, но потом передумал. Ты выглядел таким несчастным и маленьким в тот момент, так отчаянно краснел и дрожал от стыда, держась за трусы со спанч-бобом, что я просто не мог пошевелиться и оторвать от тебя взгляд. Честное слово, в свои неполные четырнадцать почувствовал себя педофилом.

- Ты бредишь или тебе приснилось. Этого не было, - неуверенно откликнулся я, ожесточённо борясь с собой, в надежде вспомнить этот провальный эпизод моей школьной жизни. Билл прыснул и закатил глаза.

- Всё ясно. Очередной финт твоей услужливой памяти. Вот бы мне такую: хочу - помню, не хочу - не помню… А что, удобно. Махнёмся?

- Постой, - в горле вдруг образовалась пустыня Сахара и я откашлялся. - Хочешь сказать, что это не первый случай, когда я что-то забываю?

- Шутишь? Да ты такой склеротик, каких ещё поискать. Всё плохое – в мусорку, всё хорошее – на верхние полки. По жизни в розовых очках. Хорошо устроился, ничего не скажешь.

- И чего же ещё я не помню?

- Меньше знаешь – крепче спишь. Как раз твой случай. Так что лучше радуйся своей частичной амнезии и молись, чтобы твоя дырявая память не восстановилась. Боюсь, не выдержишь напора.

- Разве такое возможно?

- Индивидуальные свойства памяти. Считай, что тебе повезло.

Казалось, голова вот-вот взорвётся. Это объясняет, почему я забыл тот эпизод на поляне. Там Билл впервые признался мне в своих чувствах. Я был напуган, если не сказать больше, и просто вычеркнул этот час из своей жизни. Однако отчётливо помнил нашу с ним первую ночь. Почему? Да просто потому, что подсознательно был готов к этому. Вот почему я почти не удивился, когда он залез ко мне в постель. И случай с Бетти… Вряд ли бы я самостоятельно восстановился после такого масштабного позора. Неужели я и правда такой трус, который не способен смотреть проблемам в глаза? Могла ли моя память утилизировать какую-нибудь ещё по-настоящему важную информацию?

В глазах потемнело от страха. Захотелось немедленно предпринять хоть что-нибудь. Я вдруг понял, что теряю время.

- Как мама?

- Если бы было, что сказать, я бы сказал, - буркнул брат и, наконец, сел нормально. Я вздохнул с облегчением и выпрямил затекшие ноги.

Я посмотрел на часы. Ехать ещё, по меньшей мере, минут десять. Должен успеть. Хотелось домой. Залезть под одеяло и хорошенько подумать. Но мысли брата текли в совершенно противоположном ключе, он уже озвучил свои намерения. Не могу же я спать с ним, в то время как наша мать, которую он же чуть не угробил, лежит без сознания в больнице. Конечно, у меня не было выбора, но все-таки это казалось мне отвратительным предательством по отношению к ней. По правде говоря, я больше боялся, что сорвусь и сделаю с ним что-то ужасное, пока он будет лежать подо мной, полностью расслабленный и незащищённый. Мне всё ещё хотелось вышибить ему мозги за то, что он натворил. Я должен был что-нибудь сделать прямо сейчас.

- На днях вспомнил, как ты однажды рассказал мне про мамин кабинет. Не помню, где и как это было, - палево нереальное. Я старался говорить как можно безразличнее, вроде как мне это и неинтересно совсем, упуская детали, которые могли вызвать у него подозрения. В конце концов, о чём он мог подумать? Уж никак не о том, что я путешествую во времени и периодически без разрешения копаюсь в его воспоминаниях. Максимум решит, что я спятил. Велика беда. - Но ты говорил, что нашёл там какую-то вещь.

Билл упорно не хотел признаваться и всё время косился на меня с недоверием, когда я в десятый раз пытался убедить его, что ни черта не помню, кроме этих его слов про кабинет и неожиданную находку. Неудивительно, я бы тоже занервничал. Он только вчера подумал об этом, а сегодня я ему уже допрос устраивают. Он послал меня. Рявкнул, что я его за*бал, и велел заткнуться. И снова мы стали объектом всеобщего внимания. Я натурально взбесился и всерьёз намеревался проехаться кулаком по его физиономии. Задолбал командовать. Но я также понимал, что такие методы только усугубят моё положение, да и вряд ли бы я осмелился поднять на него руку.

И вот тогда в мой воспаленный мозг пришла блестящая идея действовать от обратного.