Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе, XVI-XVII вв.

На Востоке проповедники христианства столкнулись с проблемой, которая вряд ли возникала в Америке, — здесь они столкнулись с великими религиями. Те иезуиты, которые в 1579 году отправились ко двору Великого Могола, потомка завоевателя Индии Акбара, выяснили, что их христианский культ осуществляется в храме, который Акбар построил в городе Фатехпур-Сикри. Однако христианам приходилось делить здание с парсами (зороастрийцами, индуистами, джайнистами и буддистами.

Нормальное и традиционное отношение христиан к язычеству заключалось в том, что идолов следовало разбить. В 1560 году в Гоа привезли приписываемый Будде зуб. И хотя обанкротившиеся местные португальские власти хотели принять предложение 100 000 фунтов стерлингов от одного раджи в обмен на этот зуб, архиепископ выступил с предложением уничтожить реликвию.

Испанцы в Америке и на Филиппинах придерживались принципа, что все старые религии следует уничтожить как языческие, тогда новая религия придет во всей своей чистоте. Епископ Манилы на Филиппинах принуждал китайских новообращенных отрезать свои косички и носить волосы точно так же, как это делали испанцы, что становилось видимым признаком, что китайцы освободились от своих еретических обычаев.

«Я ожидаю, — писал иезуит Вилела в 1571 году после того, как увидел верующих, танцующих у синтоистского храма в городе Касуга, Япония, — я думаю, что мне придется действовать подобно тому, как поступил Илья-пророк со жрецами Ваала».

Однако в связи с религиозными обстоятельствами Индии и Китая подобные имевшие древнееврейские истоки обычаи внутри христианского мира впервые начали меняться. Поскольку терпимость и эклектика считались добродетелью среди индусов, а святость и аскетическая жизнь ценились и индусами и буддистами, некоторые христианские миссионеры с уважением стали относиться к этим религиям. И у них возникало неприятие старых методов — они воспринимали их как препятствие к истинному проповедованию христианства. Даже Хавьер изменил свои ранние представления по поводу «сбрасывания идолов».

Проявления подобной «деликатности» в отношении обычаев или верований нехристиан обычно не нравились и отвергались доминиканцами, в определенной мере ограничивались иезуитами.

В Америке и на Филиппинах большинство испанцев поступали так, как будто среди жителей никакой старой религии не существовало, поэтому они вполне могли продвигать христианскую веру. В 1531 году епископ Сумаррага писал из Мехико, что они уничтожили более 500 храмов и 20 000 идолов.

Отец Барнардино да Саагун глубоко изучил с антропологической точки зрения племена Америки, и его исследование стало важным свидетельством исчезнувшего общества. Однако Саагун не пользовался популярностью среди своих коллег, его книги запрещались и были опубликованы только в современное время, последователей у него не оказалось.

Человеческие жертвоприношения и грубые отталкивающие культы заставляли миссионеров воспринимать их соответствующим образом. Испанский опыт взаимоотношений с индейскими племенами и их религиями в Америке не обязательно является основанием жесткого противоборства христианства и индуизма, христианства и буддизма.

Очевидной проблемой, появившейся вместе с восточными религиями, стала языковая, использование тех понятий, которые смогли бы выразить основы христианского учения. Христианские учителя могли делать это более доходчиво, если бы использовали понятия, сходные с теми, что существовали в других религиях. Но они сталкивались с риском ввести в заблуждение своих слушателей, используя такие понятия из нехристианских систем со всеми их ошибочными толкованиями.

С такой проблемой однажды столкнулся Хавьер. В Японии он сначала перевел слово «Бог», воспользовавшись буддистским аналогом «Дайничи», и только через несколько месяцев, поняв, что воспользовался пагубным переводом, заменил его португальским «Деус», показавшимся ортодоксальным, но непонятным для японцев.

Как и в других известных религиях, более актуальными стали вопросы практического рода. Вряд ли это беспокоило испанцев, они не одобряли все старые обряды, обращали своих неофитов не только в христиан, но и, в культурном отношении, в испанцев. Ту же самую политику пытались применить и португальцы в Гоа. Оригинальный португальский катехизис для Индии в виде вопроса «Вы хотите стать христианином?» звучал как: «Вам хотелось бы присоединиться к касте европейцев?»

Вскоре стало очевидным, что подобные действия невозможны, и поэтому миссионерам приходилась решать, какие из социальных обычаев японцев, китайцев или индейцев считались только социальными и гражданскими, а какие — религиозными, а значит — несовместимыми с новыми христианскими ценностями принимающих крещение.