Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе, XVI-XVII вв.

Дипломат-капеллан по имени Стефан Герлах предложил свой греческий перевод патриарху Константинопольскому Иеремии II, надеясь, что сможет добиться доктринального соглашения двух церквей, даже в то время, когда их обряды разительно отличались. Патриарх отметил те места, которые вызывали отторжение у церкви, и высказал учтивое предположение, что лютеране должны принять учение православной церкви и присоединиться к православной пастве.

Слова патриарха, к несчастью, стали известны католическому польскому священнику, опубликовавшему их с целью доказать тщетность лютеранских надежд на союз, и патриарху пришлось претерпеть нападки, но все разрешилось, когда папа Григорий XIII поздравил его по поводу благородного ответа раскольникам.

ЛУКАРИС

(1572–1638)

Кирилл Лукарис был греком, сведущим в западной методологии, поскольку обучался в Венеции и университете Падуи. Он легко читал и писал на итальянском и на латыни, вел полемику с православными консервативными богословами и учительствовал в Польше. Именно эта деятельность и сформировала его взгляды.

В поисках защиты православной церкви от католиков Лукарис искал союзников в протестантах, тогда весьма влиятельных в Польше. Ради спасения единства Лукарис намеревался пройти долгий путь поиска согласия с протестантами. Похоже, что он был искренне убежден в том, что некоторые их доктрины истинны.

В 1602 году Лукарис стал патриархом Александрийским, в 1620-м, по просьбе протестантских послов в Константинополе и к ужасу их католических коллег, он становится самим патриархом Константинопольским. Лукарис завязывает дружеские отношения с архиепископом Кентерберийским и другими выдающимися протестантами. Лукарис дарит архиепископу арабскую рукопись Пятикнижия, а королю Англии — великий «Александрийский кодекс» (Codex Alexansdrinus) Библии.

Затем Лукарис посылает своих способных молодых священников, чтобы те учились в Оксфорде, Хельмштедте и Женеве. Он находит для себя болезненным открыто включить в литургии обращения к святым. Через голландского посла Лукарису разрешают напечатать в Женеве его «Исповедание веры», которое написано языком Кальвина и заставляет протестантов объявить о согласии в вере между ними и ортодоксальной (православной) церковью.

Лукарис учил, что церковь подчиняется Священному Писанию и не может ошибаться, предопределение в жизни не зависит от благочестивой деятельности, оправдания верой, двух таинств Евангелия и реформистского учения о евхаристии.

Подобная практика публикации квазипротестантской исповеди главой православной церкви вовсе не стала общественной сенсацией в Европе. С молчаливого согласия дипломатов по приказу султана Лукариса задушили, а его тело бросили в Босфор.

Вскоре после этого «Исповедание» Лукариса осудили в двух синодах. Но эта книга стала символом мощных связей между восточной и западной церквями. Так что Петр Могила, главный православный ниспровергатель Лукариса, взял многие его материалы из католических источников, таких как катехизис иезуита Петра Канисия, и первым напечатал его на латинском.

В 1672 году великий православный синод в Иерусалиме формально осудил заблуждения протестантских еретиков.

Действительно, между сторонниками православной церкви и протестантами не возникли дружественные чувства. Когда русский царь Иван IV Грозный захватил в 1577 году в Ливонии город Кохенхаузен, он увидел на главной центральной улице лютеранского пастора и начал с ним дружескую дискуссию по богословию. Беседа шла мирно до тех пор, пока лютеранин не сравнил Лютера со святым Павлом. Тогда Иван IV ударил пастора плеткой и поскакал прочь с криком: «К дьяволу тебя и твоего Лютера!»

Какую бы антипатию ни питали члены православной церкви по отношению к Риму, язык, но и протестанты, их этнос и доктрины, всегда казались православным странными, непонятными, нетрадиционными, ошибочными.

Особое значение в христианской истории имел тот факт, что православная церковь, несмотря на свои разнообразные влияния, возможно, прозевала как Реформацию, так и Контрреформацию (потому она и «ортодоксальная», то есть истинная, не подвергавшаяся всевозможным шатаниям (за исключением периода раскола в России). — Ред.). Хотя мы и не можем глубоко размышлять над тем, что могло бы быть в истории, все же, по крайней мере, способны утверждать, что цепи турецкого правления позволили избежать этих двух сил, столь подвижных и переменчивых.

МОСКВА

Продолжавшееся укрепление православной церкви проявлялось не только в ее прочных позициях на Балканском полуострове, но и в постоянном расширении на север и восток.

Русские всегда ориентировались на Константинополь, они получили свою веру с юга, ощущая, что они часть христианского мира благодаря своей славянской ортодоксальной православной церкви.