Реформация. Противостояние католиков и протестантов в Западной Европе, XVI-XVII вв.

Некоторые авторы сходятся в том, что Генрих IV был всегда политическим, но не религиозным гугенотом, указывали на скандальный характер его личной жизни, вызывающий презрение ряд любовниц. Сохранилась известная история времени, что именно он сказал: «Париж стоит мессы».

Сохранились некоторые сомнения в том, что изменение союзника вызовет волнение как в его душе, так и в умственной сфере. Недаром Генрих IV оставался сыном своей матери Жанны д’Альбре и впитал протестантскую веру, как он сам говорил, вместе с материнским молоком.

Поскольку стало очевидным, что перемены в католицизме способны лишить короля поддержки некоторых гугенотов, его верных сторонников, Генриха IV начали беспокоить собственные политические взгляды. Хотя он и не был уверен, что изменения позволят склонить несогласных внутри Католической лиги.

Однако умеренные католики и «политики», практически не обращавшиеся к религии и заботившиеся в основном о мире, убедили его на том основании, что королевство «больше напоминает разбойничий лагерь, чем государство» и что мир наступит только в том случае, если Генрих IV станет католиком.

Большинство французов продолжали оставаться католиками, они «предпочитали проявлять терпимость скорее к туркам, чем к еретикам». Король Франции продолжал советоваться по поводу благосостояния своего государства, альтернативой считалось испанское преобладание во Франции.

Даже два или три гугенотских священника в его окружении могли своими доводами привести к согласию, веря, что таким образом реализуют лучшие надежды, связанные с французским протестантизмом. Все это не отвечало позициям гугенотов. «Разве могло случиться, — спрашивал его личный пастор Габриель, — что величайший из правителей мира настолько труслив, что боится отправляться на мессу?»

«Придите в нашу церковь и очистите ее», — кричали умеренные католики. «Я вхожу в дом, — отвечал Генрих IV, озадаченный находившейся в смятении гугенотской депутацией, — не для того, чтоб жить в нем, но чтобы очистить его». Он считал, что различия между верами банальны, касаются организации и ритуала.

Самый мудрый и способный из советников короля, гугенот Сюлли, рекомендовал ему изменить мнение, что человек спасется в любой религии, если придерживается Символа веры и занимается благотворительностью.

Генрих IV отказался слишком подробно вдаваться в суть веры по всем пунктам римской церкви и согласился в целом. 25 июля 1593 года его приняли в старой аббатской церкви Сен-Дени, где он принес клятву на Евангелии, отрекаясь от ереси и заявляя, что станет жить в соответствии с апостольской религией и умрет католиком.

17 сентября 1595 года папа Климент VIII торжественно простил послов и уполномоченных Генриха IV на площади перед собором Святого Петра при условии, что король четыре раза в год станет исповедоваться и причащаться, ежедневно слушать мессу, соблюдать посты, произносить литании по средам и читать «Отче наш» по субботам. Он должен воспитать своего наследника католиком и утвердить католичество в своем наследственном владении Беарне.

Стало очевидным, что Франция вовсе не собиралась становиться протестантской страной.

Нантский эдикт 13 апреля 1598 года

Без сомнения, гугеноты выживали, причем на совершенно законном основании. Возможно, в среднем они составляли пятнадцать процентов населения страны, хотя в некоторых местах их было большинство. Восхождение на трон Генриха IV ослабило идею существования одной религии в одном государстве (un roi, une loi, une foi), как бы то ни случалось повсеместно в Европе до этого момента.

Во время своих первых месяцев или лет в качестве католического правителя Генрих IV не смог позволить себе полностью проявлять политику терпимости, поскольку звучало множество голосов, готовых обвинить его в обмане, и силы Католической лиги не уходили из Бретани вплоть до 1598 года.

В 1598 году наконец Генрих IV смог действовать без затруднений, в результате Нантский эдикт стал вехой в истории религиозной терпимости и свободы. Немцы решили вопрос религиозной разобщенности (на некоторое время), разделив Германию на протестантские и католические государства.

Повсюду в Европе (Западной. — Ред.), за исключением лишь Польши и Ирландии, государство оказывалось или протестантским, или католическим. Теперь Франция попыталась провести в государстве эксперимент, когда католики и протестанты смогли бы жить бок о бок.

Согласно Нантскому эдикту, протестанты повсюду во Франции имели свободу вероисповедания. Дети обоих религий допускались во все госпитали, университеты и школы. Протестанты могли проводить службы в поместьях ведущих протестантских дворян и во всех городах, где отправление культа проводилось с января 1596 по август 1597 года, включая по два города в каждом округе бейлифа королевства. Но не внутри пяти округов Парижа. Им разрешалось организовывать свои школы в центрах культа. Устраивать общественные кладбища для своих целей и избираться во все учреждения государства.