Реформация

Классовые различия были более резкими, чем на континенте. Жизнь, казалось, вращалась вокруг двух очагов: милостивая или высокомерная светлость на одном конце, надежда или обида на службу — на другом. Бароны, помимо своих ограниченных обязанностей перед королем, были хозяевами всего, что им принадлежало, и многого другого. Герцоги Ланкастерские, Норфолкские и Букингемские обладали поместьями, соперничающими с королевскими, а Невиллы и Перси — едва ли меньше. Феодал обязывал своих вассальных рыцарей и их оруженосцев служить и защищать его и носить его «ливрею».* Тем не менее, можно было переходить из класса в класс; дочь богатого купца могла получить дворянство и титул, и Чосер, возродившись, был бы поражен, обнаружив свою внучку герцогиней. Представители среднего класса переняли манеры аристократии, которые им удавались; они стали обращаться друг к другу как Master в Англии, Mon seigneur во Франции; вскоре каждый мужчина был Mister или Monsieur, а каждая женщина — Mistress или Madame.†

Промышленность развивалась быстрее, чем сельское хозяйство. К 1300 году в Британии разрабатывались почти все угольные месторождения; добывались серебро, железо, свинец и олово, а экспорт металлов занимал важное место во внешней торговле страны; было распространено замечание, что «королевство имеет большую ценность под землей, чем над ней». 47 Шерстяная промышленность начала в этом веке делать Англию богатой. Лорды изымали все больше и больше земель из общего пользования, которое раньше разрешалось их крепостным и арендаторам, и превращали большие участки в овцеводческие загоны; на продаже шерсти можно было заработать больше денег, чем на обработке земли. Некоторое время торговцы шерстью были самыми богатыми торговцами в Англии, они могли давать огромные суммы в виде займов и налогов Эдуарду III, который разорил их. Устав от того, что сырая шерсть уходила из Англии на нужды швейной промышленности Фландрии, Эдуард (1331 и далее) переманил фламандских ткачей в Британию и с их помощью основал там текстильную промышленность. Затем он запретил экспорт шерсти и импорт большинства иностранных тканей. К концу XIV века производство одежды заменило торговлю шерстью в качестве основного источника ликвидного богатства Англии и достигло полукапиталистической стадии.

Новая отрасль требовала тесного сотрудничества многих ремесел — ткацкого, суконного, чесального, красильного, отделочного; старые ремесленные гильдии не могли организовать дисциплинированное сотрудничество, необходимое для экономичного производства; предприимчивые мастера-предприниматели собрали разнопрофильных рабочих в одну организацию, которую финансировали и контролировали. Однако здесь не возникло такой фабричной системы, как во Флоренции и Фландрии; большая часть работы по-прежнему выполнялась в небольших мастерских мастером, его учениками и несколькими подмастерьями, или на маленьких сельских мельницах с водяным двигателем, или в деревенских домах, где терпеливые пальцы работали на ткацком станке, когда позволяли домашние дела. Ремесленные гильдии боролись с новой системой с помощью забастовок, но ее превосходная производительность преодолевала все возражения; и рабочие, конкурировавшие за продажу своего труда и мастерства, все больше оказывались во власти тех, кто предоставлял капитал и управление. Городские пролетарии «жили, перебиваясь с ноги на ногу…., были безразлично одеты и обуты, в хорошие времена хорошо питались, а в плохие не питались вовсе». 48 Все жители мужского пола английских городов подлежали призыву к труду на общественных работах, но богатые люди могли оплачивать замену.49 Бедность была горькой, хотя, вероятно, не такой крайней, как в начале XIX века. Нищих было много, и они организовывались для защиты и управления своей профессией. Церкви, монастыри и гильдии обеспечивали хромающую благотворительность.