Реформы Ивана Грозного. (Очерки социально-экономической и политической истории России XVI в.)

В пользу этого предположения говорит распоряжение Ивана IV от 28 января 1556 г. отписать на его имя новгородское поместье С. А. Аксакова (тысячника по Кашину), ибо «Семена Аксакова пожаловали есмя поместьем в Московских городех»[1510]. Некоторые тысячники, несмотря на указание самой Тысячной книги, имели владения в Московском уезде независимо от проекта ре-рофмы 1550 г. Так, у Романа Пивова (тысячника по Ярославлю) была в ртом уезде «старая вотчина» его отца[1511].

Не позволяет сделать вывод об осуществлении реформы 1550 г. и анализ «Боярской книги 1556 г.»[1512] Всего в этой книге нами выявлено около 60 тысячников. Для значительной их части трудно определить, получили ли они земли по реформе 1550 г., ибо размеры их достигают 300–500 четвертей. Но в ряде случаев с абсолютной точностью устанавливается, что под Москвой у тысячников поместий не было. Так, у 14 служилых людей поместья исчисляются в обжах, а не в четвертях, как обычно[1513]. Но Тысячной книге мы знаем, что это были новгородские, ржевские и торопецкие помещики. У 14 лиц поместья исчислены в вытях[1514]. Согласно Тысячной книге, это были псковские и торопецкие помещики. Таким образом, ясно, что во всяком случае у 28 лиц под Москвой поместий не было. Следовательно, «Боярская книга 1556 г.» свидетельствует о том, что тысячники псковичи и новгородцы под Москвой земель не получили. Проект реформы, вероятно, остался неосуществленным потому, что у правительства не было необходимого фонда свободных земель под Москвой. Правительственный замысел лишь много позднее был использован при организации опричнины. В годы опричнины испомещение было проведено за счет боярского землевладения; во время же правления Адашева и Сильвестра этого сделать еще было нельзя[1515].

Впрочем, одна из сторон предполагавшейся реформы вскоре уже осуществилась. В 1551/52 г. была составлена Дворовая тетрадь, куда попали все служилые люди государева двора, из которого черпались основные кадры для комплектования командного состава армии, для замещения высших правительственных должностей и т. д.[1516] Отныне ежегодно по Дворовой тетради происходила проверка наличного состава государева двора. Судя по Дворовой тетради, его основную массу, несшую службу по «дворовому списку», составляли дети боярские, что свидетельствовало о росте политического влияния дворянства.

В свое время автором этих строк было сделано предположение, что Дворовая тетрадь являлась реальным списком государева двора и была составлена в 1551/52 г. и что дата «7045», имеющаяся в некоторых ее текстах, является испорченной от «7060»[1517].

Это предположение, однако, наталкивалось на некоторые препятствия, имевшиеся в Никифоровском списке памятника: там был помещен И. Г. Морозов (по сведениям Шереметевского списка дворовых чинов, умерший в 1549 г.) и имелись пометы 7056 (л. 102 об.) и 7094 (л. 147); три раза был упомянут 7060 год (л. 116 об., 117, 127 об.) В своей рецензии на издание Дворовой тетради И. И. Смирнов полагал, что «время составления «Тетради дворовой» придется отодвинуть еще дальше, к началу 60-х годов», так как пометы в Никифоровском списке ведут нас к десятням 50-х годов XVI в.[1518]

В настоящее время найден новый Музейный список Дворовой тетради, который решает этот вопрос[1519]. В его заголовке мы встречаем дату «7060» (т. е. 1551/52 г.), когда был составлен ее первоначальный текст, еще не оснащенный приисками.

Дата 1551/52 г. как время составления Дворовой тетради подтверждается и анализом списка бояр и окольничих из ее состава. В этих списках окольничие и бояре, получившие свои звания после 1551 г., помещены в хронологической последовательности[1520].

Так, среди бояр последовательно помещены Д. И. Немой[1521], П. В. Морозов[1522], Ф. Г. Адашев[1523], В. Ю. Траханиотов[1524], И. М. Воронцов[1525], И. М. Троекуров[1526], И. В. Горенский[1527] и т. д. Последним среди бояр был помещен Ф. И. Умный-Колычев, получивший свое звание в марте 1562 г.[1528]

Такая же примерно картина наблюдается и в отношении окольничих. Здесь последовательно помещены: И. М. Воронцов[1529], Д. А. Чеботов[1530], А. Д. Плещеев[1531], Давыд Ф. Палецкий[1532], А. Ф. Адашев[1533], М. В. Яковлев[1534]. Последним среди окольничих и других помещен А. А. Бутурлин[1535].

Итак, Дворовая тетрадь была действующим документом, к которому последовательно приписывались на протяжении 50–60-х годов XVI в. все новые данные о составе государева двора вплоть до начала 1562 г.[1536] Ее первоначальный текст был составлен в 7060 (1551/52 г.). Характерно, что среди бояр и окольничих, получивших свои звания до 1552 г., нет такого хронологически стройного порядка, как для лиц, получивших думные чины в более позднее время. Так, В. В. Морозов и И. Я. Чеботов, сведения об окольничестве которых относятся к лету 1551 г.[1537], помещены в разных местах списка: один — четвертым, а другой — через семь человек.