Рейнеке-лис

И вот соизволил король приказать
Бокерту с Гинце суму развязать.
Тут (какие бы подобрать слова?)
Выпала бедная голова
Лямпе, уже не раз упомянутого,
К ужасу короля обманутого.
Бобер сказал: "Заверяю сим,
Что покатилась к ногам моим
Из так называемого пакета
Голова горемычного зайца. Вот эта".
Король при прочтенье сего "письма",
Признаемся, чуть не сошел с ума,
Он чуть было языка не лишился.
"Так вот он, мерзавец, на что решился!"
Действительно, не ждал он такого подвоха.
Королеве тоже тут стало плохо.
Король главу опустил на грудь:
"Так провести меня! Так надуть!"
И он разразился ужасным ревом,
Весь двор созывая сим гневным зовом.

Звери, узнав об ужасном деле,
Несчастного Лямпе безмерно жалели.
Слышались горестные слова.
Но тут леопард — близкий родственник льва —
Велел приказать, чтобы зря не кричали, —
Нет особых поводов для печали.
Для чего так много зверей пришло?
Ничего еще, собственно, не произошло.
Еще ничего не случилось такого,
Главное: королева здорова.
Зайцы на то и нужны, чтоб их есть.
Другое плохо: задета честь.
В королевскую власть подорвана вера.
Велика опасность дурного примера.
Поэтому надобно твердой рукой
Порядок восстановить и покой.
"Ведь все здесь в конце концов ваши подданные,
Господом вам в подчиненье отданные".

Но король, воистину сам не свой,
Продолжал сокрушенно мотать головой:
"Нет, как я поверил слову злодея?
Может быть, был не в своем уме я?
Как мог я, злосчастнейший ротозей,
В тюрьму заточить своих лучших друзей —
Брауна совместно с Изегримом?!
Это мне кажется непостижимым.
Владеть ли собственным смею троном,
Ущерб причинив двум таким баронам?
Поверить в дешевый и подлый навет
Твари, которой подлее нет!
Во всем жена моя виновата.
Она взяла на себя роль адвоката.
Нашла неплохого себе протеже,
В убийстве виновного и в грабеже!"

Леопард сказал: "Огорчаться не стоит.
Ваше мщение промах ваш перекроет.
Всем, кому нанесена душевная рана,
В возмещение надо отдать барана,
Не так ли, всемилостивейший властелин?
Сообщник лиса — баран Беллин,
Подавший, как сам он признался, идею
Ее исполнившему злодею,
За свое преступное поведение
Должен быть отдан на съедение
Вместе со всеми другими баранами,
Равно здешними и чужестранными,
Семействам медведей и волков.
И так да будет во веки веков!
А что касается Рейнеке гнусного,
В убийствах, в подлогах, в обмане искусного,
То тут, полагаю, и думать нечего:
Из крепости надо скорей извлечь его
И без прощальных его речей
(Дабы он слух не смутил ничей),
Достаточно зная, каков его норов,
Повесить без всяческих разговоров".