Реки Лондона

— Та-дам! — возгласила она, демонстрируя свой автомобиль. Это оказался канареечно-желтый кабриолет «Мини-купер S» с нагнетателем сзади и безопасными самонесущими шинами. То есть самый выпендрежный автомобиль, на каком только можно ездить по центру Лондона без риска не вписаться в стандартное парковочное место. Я с энтузиазмом согласился, чтобы она вела сама: определенные принципы у меня все же есть.

Было довольно жарко для конца мая. В такую погоду самое то ездить по городу на кабриолете, и впечатление не портило даже облако выхлопных газов, сопутствующее плотному потоку машин. Плюс лондонских пробок состоит в том, что среднестатистическому водителю просто не удастся развить скорость, достаточную для неумного маневра с летальным исходом. И когда мы встали намертво там, где это происходит всегда, — в конце Тауэр-стрит, — я оказался перед извечным выбором: выйти и пойти пешком либо сидеть и ждать.

Снова позвонил Лесли — но ее телефон переадресовал звонок на голосовую почту. Тогда связался с Белгравией, и там меня соединили со Стефанопулос на ее гарнитуру «Эрвейв». На случай, если линия прослушивается, сержант, как и положено, велела мне возвращаться и ждать распоряжений. И только потом сообщила, что последний раз видела Сивелла и Лесли, когда они направлялись в Королевскую Оперу. Я ответил, что приказ понял и возвращаюсь. Это отнюдь не могло убедить ни Стефанопулос, ни тех, кто, возможно, нас слушал, — зато запись этого разговора в случае чего вполне годилась для демонстрации на судебном заседании.

После Нью-Оксфорд-стрит пробка немного рассосалась, и я попросил Беверли двигаться дальше в сторону Энделл-стрит.

— Когда доберемся, держись подальше от Лесли, ясно?

— Ты что, считаешь, я способна ее заколдовать?

— Я считаю, она способна поглотить всю твою магию.

— Что, правда?

Я не мог сказать точно. Но знал, что genii locorum вроде Беверли берут магию откуда-то из окружающей среды. И, соответственно, служат лакомой добычей для призраков-вампиров — таких, как Генри Пайк. Возможно, конечно, что у них против таких штук есть некий врожденный иммунитет и волноваться не о чем, но я не мог утверждать наверняка.

— Правда.

— Вот блин, — сказала она. — Я думала, мы друзья.

Я хотел сказать что-нибудь ободряющее, но слова застряли в глотке, когда Беверли пулей рванула по односторонней улице мимо спорткомплекса «Оазис». Причем я не заметил, чтобы она хоть как-то считалась с другими участниками движения или вообще обращала на таковых внимание.

— Лесли тебе друг, — сказал я. — А вот Генри Пайк — нет.

Толпы отмечающих наступление пятницы вываливались из пабов и кафе и рассредоточивались по тротуарам. На несколько часов Лондон обрел ту самую атмосферу, по которой так тоскуют владельцы уединенных вилл в Тоскане.

Дорога сужалась, и неотвратимо близилась перспектива сбить какого-нибудь пешехода. Это даже Беверли заставило поспешно убрать ногу с акселератора.

— Осторожно, — сказал я, — люди же ходят.

— Ха! — фыркнула Беверли. — Люди не должны пьянствовать и одновременно ходить.

Мы проехали небольшую кольцевую развязку у Лонг-акр и еще раз тормознули, дабы не врезаться в очередную толпу выпивох возле «Головы Кембла» на углу. Потом выехали на Боу-стрит и прибавили газу. Возле здания Оперы не было ни полицейских машин, ни пожарных, ни еще какого-либо аварийного спецтранспорта, из чего мы заключили, что добрались вовремя. Беверли заехала на неработающую парковку напротив Оперы.

— Не выключай мотор, — попросил я, выходя из машины. Не то чтобы я предвидел поспешное отступление, просто только так можно было заставить Беверли остаться в машине — и, соответственно, в безопасности. — Если полицейские будут пытаться тебя выдворить, назови им мое имя и скажи, что я внутри, выполняю задание.

— Сработает это, как же, — передернула плечами Беверли, однако осталась в машине, чего я и добивался. Перебежав дорогу, я приблизился к главному входу и, толкнув одну из массивных дверей из стекла и красного дерева, вошел внутрь. После яркого солнечного света атриум показался мне темным и прохладным. У дверей в стеклянных витринах стояли манекены в костюмах из разных спектаклей. Я прошел мимо, к внутренним дверям, ведущим в фойе. И тут мне навстречу хлынула толпа. Я поспешно огляделся в поисках причины такого внезапного исхода. Зрители шли быстро и явно стремились к некоей цели, однако паники среди них не наблюдалось. Потом до меня дошло: начался антракт, и курильщики торопились прочь из зала, чтобы принять дозу никотина.