Рекло. Роман об именах

Три охотника вошли поздним вечером в залитый ливневым дождем лес. Первый – самый мудрый, второй – весёлый солнечный блик, готовый упасть куда угодно и третий – пришелец без имени. Их дичь скрывалась и повелевала лесом, но они были непреклонны. Сначала всё происходило по знакомому сценарию. Брешь в небе, марш бросок, выжженная земля. Но после третьего раза Василе, знавший все нужные исходные данные для решения задачи решил разделить группу. Богдан Алексеевич остался на месте, Лёник побежал к новой бреши, а Василе развернулся и побежал в лес, чтобы застать перемещение и, в лучшем случае, контролировать все три точки возможного появления дома. Перемещение произошло слишком неожиданно. Василе хотел отодвинуть рукой ветку, угрожавшую выбить ему глаз, но она просто исчезла, как и дерево. Василе потерял равновесие и упал, прокатившись животом по свежей мокрой грязи. Встав, он обнаружил на месте дерева кустарник с дикой неизвестной красной ягодой, но это было совсем не важно. Прямо перед ним материализовался вход в пространство дома. Он видел приятную летнюю лужайку, залитую вечерним закатным светом. Он видел тот самый дом. Он буквально видел вход в другой мир, от которого нельзя было отвести глаз. Рисковать было нельзя, расстояние между возможными местоположениями было малым, а отпускать такую удачу – это просто преступление. Богдана Алексеевича или Лёника могло попросту переместить вместе с лесом вдаль от бреши. Тихое спокойствие вечернего леса было прервано громким криком: «Лёник, оно здесь». Отводить взгляд было нельзя, моргать тоже, ведь любое изменение в наблюдении могло привести к перемещению. Вода заливалась прямо в глаза, но Василе терпеливо всматривался в дом, лужайку и маленький забор с калиткой. В любую секунду всё могло прерваться, но неожиданно с другой стороны появился смутный силуэт человека. Фигура вышла из дома и увидев Василе помчалась к нему на встречу, протягивая руку. Рука вырвалась из мира летнего уюта в мир вечернего ливня.

Василе вспомнил слова Джотто Ивановича и схватил своей левой рукой чужую руку. В этот момент в его голове прозвучал чужой голос:

– Можешь моргать. Теперь все будет хорошо.

Он начал терять сознание. Последнее, что он видел – улыбающийся Лёник, прыгающий в залитый солнцем родной мир, а затем ярчайшую вспышку света, которая будто бы добила бедного вымотавшегося охотника. Опытный телоносец квантового рыцаря Василе, вздохнув, взвалил его на своё плечо. Проснувшись через день Василе подумает: «Снова здесь. Лишь зря новоселье праздновали».

День 10

Снова здесь. Лишь зря новоселье праздновали. Для себя еще раз повторю, что всё занесенное выше в кавычки писалось не мною, но к правде невероятно близко. Я бы даже сказал, что описано здесь всё даже более подробно, чем описал бы я. Голова до сих пор довольно туго варит. Богдан Алексеевич сказало, что мне в руку попала молния. Сразу после того, как Лёник «ушёл». До сих пор не могу ею двигать. Вчера после пробуждения пытался сдвинуть её с места, как в «Убить Билла», но выходило тщетно. Проплакал вчера весь вечер, если честно. Если бы писал всё, зная, что это кто-то прочтёт, то написал бы что-то вроде: «Это совсем не похоже на меня». Я часто бываю размазней, особенно по вечерам, когда остаюсь один. Даже во времена, когда обе руки у меня работали. Вчера хоть была причина, часто меня что-то съедало и без риска потерять руку. Кстати, Никита Соломонович осмотрел меня и сказал, что ничего не повреждено, а левая рука придёт в норму спустя какое-то время. Мне повезло. Нужно растирать её какими-то мазями и делать упражнения. Буду надеяться.

Не буду делать вид, что не замечаю слона в комнате. Две недели назад я сидел в тёплой квартире, посматривая на ноутбуке видео с котами, а позавчера мне в руку ударила молния, пока я удерживал брешь между пространствами, чтобы подросток, проживающий восемь жизней одновременно, вернулся обратно в свой дом, хаотично перемещающийся вместе с лесом. Это надо осмыслить. Вчера на это понадобился целый день. Больше всего меня пугает то, что я привык. Неужели, человек настолько амёбное и неопределенное существо, что готов привыкнуть к любому бытию. За все года жизни не было разработана какая-то системы защиты в случае попадания в чужую среду? Типа, смены цвета кожи на красный, резкое сокращение длины правой ноги или ещё что-то. Короче говоря, странно, что мы не придумали себе индикатор, чтобы определять – потерял ли ты контроль над ситуацией, растворившись и окончательно потеряв себя в новом бытие, или ты просто действительно сознательно внедрился в новое и внедрил новое в себя, убив всё старое? Речь даже не о ситуации сейчас. Я – школьник, я – студент и я – сейчас. Это разные люди? Вот оцениваю свой переход только на длинной дистанции и не всё так однозначно. Прослеживаются хоть какие-то переходные стадии. Где здесь переходные стадии – сказать трудно. Одно точно – нужно показать запись про старый лагерь хоть кому-нибудь, мне кажется, что это действительно важно.