Рекло. Роман об именах

Кстати, первым ко мне вчера пришёл Джотто Иванович. А я, если честно, до сих пор с того дня затаил на него обиду. Убегал он от меня оскорбительно быстро. Он почему-то с яростной убеждённостью доказывал мне, что в тот день не покидал пределы своего двора. Я ему верю, но мои глаза тоже не могут обманывать. Второго такого Джотто Ивановича нет и не будет, наверное. Только если это не был злобный брат-близнец-генетический двойник из параллельной реальности альтернативного прошлого, чудом сохранивший внешность оригинального Джотто Ивановича. Но его настроение быстро сменилось на неподдельный интерес, когда я упомянул про то, что именно он подал идею схватиться за руку из другой реальности. Он очень внимательно меня выслушал, сделал пару заметок в свой блокнот, задал пару уточняющих вопросов, а потом убежал со словами. Твою мать, как же я устал. Очень пафосная фраза, но я реально как-то устал. Тут всё весело и интересно, конечно, но, во-первых, мне кажется, что с этим местом я повязан слишком крепко, чтобы уйти отсюда и жить дальше своей жизнью. Придётся включить всё происходящее в мою личность, а как-то не особо хотелось, если честно. Хотелось включить в свою личность путешествие по стране, встречу с интересными людьми, которые рассказали бы о своём прошлом, о быте. Но с другой стороны, всё это можно наверстать прямо здесь. Может, стоит сделать передышку от всего и просто пройтись по окраинам, поболтать с новыми людьми? Руку совсем не чувствую. Ещё приходила Она и очень снисходительно смотрела, как будто я ребенок, сломавший руку при попытке перепрыгнуть с козырька здания на гараж.

Не буду пока вдаваться в мои чувства, неведомый рассказчик всё прекрасно описал. Неужели, все эти голоса в дневнике лезли из бреши, которую Лёник закрыл собой? Что-то очень странное. Почему они писали о том, что больше не появятся на моих страницах? Или «они» просто выбрали день для пафосного ухода? В любом случае, познакомиться мне с ними не удалось, а многие вели себя очень грубо или загадочно. Но в их говоре есть что-то знакомое, не могу понять что. Вот если бы у текста был голос.

Ещё вчера вечером приходила Мария Семёновна. Впервые услышал что-то про прошлое их семьи. Она рассказала, как их дочка, когда ей было тринадцать залезла на высокое дерево, чтобы достать оттуда свой мяч, ветка надломилась, она упала и сломала ногу. А через год ситуация повторилась, только с другой веткой и другой ногой. Богдан Алексеевич в шутку прибил на дерево желтый треугольный значок с черным человечком, ноги которого были загипсованы. Этот значок до сих пор висит на каком-то из деревьев возле реки. Как же звали их дочку? Я уже забыл, нужно обязательно переспросить.

Сейчас мне стало намного лучше. Пойду попробую прогуляться вдоль реки, может, найду чего интересного, заодно скоротаю время перед вечером. Богдан Алексеевич сказал, что Лёник оставил дома на столе какую-то кассету с подписью «Посмотреть, когда я буду дома». Собираться будем здесь же, поэтому точно ничего не пропущу.

Прогулка стоила того! Встретил ту самую бабушку, которая в детстве видела тигра. Её зовут Соломонида, но в деревне её все называют бабушка Солка. Очень классная бабуля. Я просто прохаживался вдоль берега, пока не наткнулся на лавку. Бабуля настолько сливалась с окружением, что я даже испугался и оторопел, когда она крикнула мне что-то вроде: «Эй, молодой!». Подойдя поближе, мне удалось опознать в фигуре на лавке женщину возраста около шестидесяти лет в зелёном платочке с красными вкраплениями, надетым так, что из-под него были видны кудрявые седые волосы. Она пригласила меня сесть рядом словами:

– Ты уштал, поди, шадись!

Вся её речь была отрывистой, преобладал чаще всего очень даже утвердительный мудрый тон, а ещё она нещадно шепелявила и не стеснялась этого ни капельки. Её яркие глаза даже не тронул возраст. Что оставалось делать? Я искал отдыха и контакта с кем-то новым, я его нашел и не стоило отказываться. Контакт получился очень интересным, в этот раз я начал разговор первым, присаживаясь на нагретую весенним солнцем деревянную лавку:

– И не холодно вам тут возле реки?

– Та отчего бы холодно то было. Штарым коштям отчего хошь холодно будет. От речки теперь-то тряштись? А ты кто такой, молоднявый такой с волосами такими длинными? Вши не едят?

– Вот приехал недавно. Уже больше недели живу у Богдана Алексеевича. Знаете его?

– А чего ж бы не шнать. Мужик хороший, покладистый. Только не шдешний. Та и я не шдешняя, чего и говорить-то. Тебя как звать-то?

– Вася, – сказал я совершенно спокойно.

– Оооооооо, Вашся. Будем знакомы теперь! Можешь меня швать баба Шолка, я уж привыкла, вшя молодежь меня тут так шовёт.

– Солка? Это сокращение какое-то? Ни разу такого имени не слышал, очень приятно познакомиться.

– Да, имя-то мне по швяткам давали. Так в пашпорте напишано Шоломонида.

– У меня это тоже тогда сокращение. У меня в паспорте «Василе» написано.

– Вашиле? Шнаю такое имя! Был один у меня Вашиле, в девятом классе ухлёштывал. Прям правда Вашиле. Ты поэтому не штешняйшся, не один такой ты будешь.