Реконкиста

И вот наступила ночь, предшествующая казнь. На небе висела полная Луна, и Мигель, прижавшись лицом к маленькому окошечку, начал повторять древнее заклинание. Если ему не помог печальный распятый бог белых людей, не помешало бы попросить у покровителей племени, хотя уже неоднократно просьбы к ним оставались бесплодными.

И вот тут-то он увидел плывущий по небу серебряный корабль, раздались крики вырывающие ото сна все поселение. Испанцы выбежали из своих домов, вопили и палили из мушкетов. А лодка зависла над площадью, и вот тут начали раздаваться странные звуки, блеснули странные вспышки. И солдаты начали падать на землю словно срезаемые мачете стебли кукурузы. А потом появились Серебристые, хватающие тела оглушенных солдат и волокущие их в тень. И снова раздались вопли – это отчаянно кричали местные женщины и плакали дети.

– Не отбирайте их у нас, – слышны были крики. – Чего вы от них хотите?

После того гам удалился. А вскоре после того раздались взрывы. Подобных разывов равак никогда еще не слышал, хотя участвовал во многих морских битвах. Затряслась вся земля. Мигель видел, как прямо напротив его окошка распадается церковь и постройки форта Сан Диего. Сотрясение было настолько сильным, что провалилась часть пола в его камере, открывая низенький подвал. Мигель интуитивно запрыгнул в него. Он пролетел несколько десятков локтей в глинистой канаве и напал на пробитый в камне ход… Он слышал взрывы над собой, но, не останавливаясь, убегал среди валящихся кусков породы. Бежал, протискивался и полз по каменному коридору, скорее всего, пробитому когда-то для целей эвакуации. Под ним и вокруг него сотрясалась земля, словно бы весь свет валился со своих основ. А потом на все это стекла огненная волна.

Ход вывел Мигеля к реке. Там, на островке, в густых зарослях, он дождался рассвета, имея за собой отсвет горящего леса. Нужно было удирать, но, ведомый любопытством, утром он вернулся в поселение. Только никакого поселения Сан Диего он уже не обнаружил, а только лишь выжженные джунгли, почерневшие возделанные участки и глубокую воронку на месте форта. Разыскивая более тщательно, на месте туземных хижин он обнаружил лишь кучки золы и куски расплавившейся глины.

Придерживаясь течения реки, он добрался до побережья, там изготовил пирогу и, плывя по звездам, добрался на французские острова, где поступил на службу к капитану Фруассарту. И до сей поры о своих похождениях никому не упоминал.

Наступила тишина. Через какое-то время ее прервал Ришелье.

– Здесь следует принести огромные благодарности капитану де Мари-Галант, за то, что он, как можно скорее, поделился своими сведениями с нашим губернатором Антильских островов, а тот, пускай и не до конца уверенный в истинности сообщения, незамедлительно выслал "Генриетту" в Европу.

После этого он дал знак свидетелям, что те могут удалиться. Сам же взял кубок в руки.

– Мог бы я чего-нибудь напиться? – спросил я, возможно, и несколько нагло, но язык в горле совершенно не поворачивался.

– Ну конечно же. Джулио, присоединяйся к нам и принеси кубок для мсье Деросси, – позвал кардинал.

Из-за портьеры появился Мазарини, который из укрытия прислушивался рассказам с Карибского моря. Легат казался столь же потрясенным, как и я, руки у него, когда он наливал вино, дрожали; Ришелье же продолжил:

– Конечно, я не слишком бы морочил голову сказками этого морского волка, в конце концов, моряки – врожденные лгуны, в этом плане превышающие даже итальянцев. – Я глянул на Мазарини, но тот даже и глазом не моргнул на такое замечание. – Тем не менее, это уже не первый рассказ подобного типа. Вот уже пару лет в Новом свете творится что-то злое. Мне известно о множестве пропавших суден; о таинственной гибели английского поселения, основанного года два назад в Виргинии, из которого пропали все жители; до меня же дошли известия о двух испанских экспедициях, которые совершенно недавно отправились на севр от Монтеррей, а после того, как они пересекли Рио-Гранде, всякий слух о них пропал. Пропала и наша экспедиция мсье Бриссоньера, которому полгода назад я лично приказал проверить возможность основания колонии, которая должна была называться Новая Франция, к западу от устья Миссисипи. После высадки никто о них больше не слышал; от них на корабль не прилетели даже почтовые голуби. Так мало всего этого… – тут он обратился к легату: – Теперь рассказывай ты, Джулио.

Мазарини начал рассказывать медленно, вытаскивая из своего саквояжа какие-то бумаги.