Реконкистадоры

Плазмомёты, броня и свет… Мы с Медоедом замерли в зарослях, пытаясь придумать хоть что-нибудь. Однако ни в одну, ни в другую буйную голову ничего особо умного не шло. Прорваться мимо десятка космонаёмников, сохранивших своё вооружение, мы бы никак не смогли.

— Долго у них скафандры продержатся? — спросил я.

Если мои справочные материалы не врут, то рассчитаны они на 208 часов автономной работы.

Боюсь, что этот вариант нам не подходит.

Перебирая варианты, я даже открыл свои параметры, но всё, что в них было — никак не могло мне помочь против агрессивных приматов с плазмомётами. Ничто в этом мире не могло бы мне сейчас помочь…

— Ваще без вариантов, — шепнул Медоед. — Как ты, Филя, свою бабу-то не уберёг…

— Да вот… — ответил я, и тут мой взгляд уцепился за список достижений.

Точнее, только за одно из них — «Сверзившийся с неба». Однако именно оно, странное и бесполезное, неожиданно подарило всем нам надежду.

— Лазурная, помнишь, ты сказала, что если открыть створки, то можно из шахты попасть прямо в зал оператора? — спросил я.

Да, это возможно. Однако спуститься ты не сможешь. И даже если бы смог — то не успел бы за полминуты.

Внутри шахты есть поле, отделяющее зону, подключённую к эфиру, от зоны технической.

Ты не видишь, что сейчас происходит, но всё, что отделяет нас от гибели и удара с ближайшей станции — это огромная аудитория экспансионистской фракции. Все они смотрят сейчас на тебя. Как только ты вылетишь из эфира — нас немедленно попытаются уничтожить.

— А если я просто прыгну в шахту, то разобьюсь, или нет? — спросил я и добавил. — Я ведь вроде как «сверзившийся с неба»…

Только «сверзившийся с неба» здесь тебе не поможет. При такой силе удара мне понадобится около сорока секунд, чтобы подлатать тебя хотя бы до того состояния, чтобы ты на ноги смог встать.

— А ты можешь усилить это умение?

Помочь тебе в эфире я не могу. Это нарушение договора. А ИИ не нарушают договор.

— Ведь ты сама сказала, что внутри шахты есть зона, не подключённая к эфиру. В этой зоне ты совершенно свободно сможешь всё прокачать! — возмутился я.

На этот раз ответ пришёл не сразу. Видимо, Лазурная взвешивала все риски и просчитывала шансы. Я даже начал волноваться, не отключили ли её снова, но нет — она всё ещё была на месте.

Приемлемый вариант. Я смогу в рамках игровых возможностей устроить тебе более безопасное приземление, как только ты выйдешь из зоны эфира. Но наёмники контролируют подъём к шахте. Как ты собираешься пробраться мимо?

— Как-как… — буркнул Медоед. — Давай свой чудо-молоток, Филя!.. Я тебе лично устрою прорыв.

— Ты уверен? — очень серьёзно спросил я, но бывший глава Альянса только руку протянул и заговорщицки подмигнул мне.

— Подбирайся к этому подъёму, и как все отвлекутся — беги. Даю тебе десять минут и начинаю!

Я успел. Через десять минут я не только добрался до подъёма, но и сумел немного продвинуться по нему. Пандус был довольно широким — около двадцати метров в ширину. Трое наёмников сторожили проход. К счастью, само основание подъёма заросло густыми кустарниками, чьи кроны скрывали примерно метр-полтора с краю. В результате я сумел подобраться довольно близко — и теперь, спрятавшись в листве, наблюдал, что происходит внизу.

Молот я отдал Медоеду, а сам взял в качестве дубинки маленькую пушку. Звучит, конечно, странно и не слишком героически — и вообще её не слишком удобно было держать… С другой стороны, моей силы вполне хватало, чтобы пушка не доставляла мне лишних неудобств. Обхватив своё странное оружие двумя руками, я застыл и ждал, когда же начнёт Медоед.

И он начал — но совсем не так, как я рассчитывал…

— Слышь, командир, а тебя-то как лошару подставили! — раздался громкий крик из зарослей.

Наёмники немедленно расстреляли плазмой «говорящие» кусты, но, видимо, не попали. Медоед умудрялся одновременно приседать им на уши и уходить из-под огня:

— Да ты и сам подумай! Это ведь вы запустили терраформирование, так?..

Новый заряд плазмы вспорол зелень кустов, но опять без результата.