Реконструкция. Возрождение

— Есть тут такой уникальный экземпляр, — махнул рукой юноша. — Но с ним знакомиться лучше повременить, чистая ты душа. Бесплатный совет.

— Это ты для него приготовил? — Свен кивком головы указал на пузатые боксерские перчатки, лежащие рядом с юношей, который ими лениво поигрывал.

— Ха! — фыркнул тот. — Свежая кровь. Когда ты увидишь Его Величество Джибса собственной персоной за обедом, то поймешь, что его и кувалдой не прошибить, приятель! Это вулкан. Глыба, напрочь лишенная зачатков интеллекта. Человек-гора.

— Ну, от хорошего прямого хука еще никто не вставал, — подойдя к окну, Свен отодвинул штору и с интересом посмотрел на ухоженный основной двор колледжа постройки семнадцатого века, по которому недавно шел.

— Боксируешь? — тут же оживился новый знакомый.

— Приходилось, — Свен вспомнил несколько потасовок с портовыми молодчиками, охотниками до легкой наживы. — Но не профессионал, шахматы люблю больше.

— Дружище, да тебя мне сами небеса послали! Тут последнее время такая тоска смертная, хоть на стены лезь. К тому же, я президент шахматного кружка, так что, считай, что ты с почетом зачислен! Кох. Альберт Кох, — вскочив с кровати, он протянул руку с тонкими пальцами пианиста.

— Свен Нордлихт, — он радушно ответил на рукопожатие. — Очень приятно.

— И мне, дружище. Ну и куда же тебя, скажи на милость, забросила расторопная рука Вельзевула, Свен?

— Физика и философия,[14] вообще-то, я так и хотел, — новоиспеченный студент пожал плечами. — А ты?

— И я! — Альберт задорно прищелкнул пальцами. — Bonum initium est dimidium facti.[15] И ничего, что я второкурсник. Зато тебе чертовски повезло с конспектами! Улавливаешь? Что ж, если тебе удалось выйти живым из когтистых лап этих нудил-стервятников из экзаменационной комиссии, то, считай, ты сделал первый шаг в большой мир!

— На матрикуляции[16] знатно потрепали, но вроде справился.

— Так допустите же к наукам сих собравшихся достойных студентов!.. Их хлебом не корми, дай повить из нас веревки, — повесив боксерские перчатки на стену, Альберт надел форменный пиджак с гербом университета, изображающим быка, переходящего вброд реку. — Это не только университет, но еще и крупнейший научно-исследовательский центр, видел библиотеки?

— Нет еще. Только инфографику.[17] По дороге с вокзала немного погулял.

— Да ты юморист, я смотрю. О, приятель! Приготовься к самому большому откровению в своей жизни, когда пойдем получать учебники на семестр, — Альберт торжественно похлопал нового знакомого по плечу. — Здесь собрано более одиннадцати миллионов книг. Кстати, интересно, кого тебе определят в тьюторы.[18] Сам-то откуда будешь?

Этого вопроса Свен ожидал с самого начала знакомства и поэтому ответил не запинаясь:

— С севера. Йоркшир.

— А я из Оксфордшира. Отлично, старина!

Все вокруг Свена было ему в новинку. Но он уже усвоил несколько основных правил и к торжественному обеду, посвященному новому учебному году, послушно надел поверх костюма «sub fuse» — традиционную одежду студентов Оксфордского университета, единую для всех колледжей. Вдобавок ко всему к мантии прилагалась шляпа, которую нужно было везде носить с собой (что совершенно сбивало с толку Нордлихта, не понимавшего в сей весьма неудобной и обременительной вещи смысла).

— Ну вот, — когда все было готово, придирчиво оценил наряд соседа Альберт. — Теперь ты похож на человека, жаждущего вкусить от яблока мудрости. Не стыдно и в люди выйти.

— Думаешь? — оглядывая себя, недоверчиво поинтересовался Свен. — По мне так мешком висит, как на пугале.

— Не сомневаюсь. Уж ты мне поверь! Ex parvis saepe magnarum rerum momenta pendent,[19] — Альберт приглашающе махнул рукой, открывая дверь их комнаты. — За мной!

Когда все собрались в обеденном зале, была прочтена латинская месса, и студенты наконец-то принялись за еду. Накладывая себе восхитительного свиного жаркого, тушенного с помидорами и артишоками, Свен украдкой разглядывал лица своих новых сокурсников.

— Вон то сборище взъерошенных долговязых кокни, — Альберт продолжал помогать новому знакомому обжиться на новом месте, иронично указывая на один из столов, где о чем-то шумно переговаривалась группа молодых людей. — Питер Солсбери, Джон Пол, Глэд Ливингстон и Ник Оверфол из шахматного кружка, о котором я тебе рассказывал. Золотые головы. У Ливингстона отец большая шишка в Парламенте. Можешь сейчас всех не запоминать. Потом со всеми тебя познакомлю.

Свен согласно кивнул.

— А вон Джибс, о котором я тебе говорил, — толкнув соседа локтем, Альберт кивком головы указал за соседний стол. — Как всегда, в центре внимания.

Джибс Стивенсон своей внешностью действительно полностью подходил под прозвище «человек-гора». Рослый, темноволосый, плечистый, все в телосложении выдавало спортсмена, который, о чем-то переговариваясь с соседями, огромными ручищами накладывал себе сразу две порции мяса.