Реквием патриотам

— Нет, — совершенно неожиданно для молодого даймё покачал головой Кэнсин. — Я остаюсь и продолжу убивать людей для вас и ва… — он осёкся, — нашего дела. Однако после того, как власть вернётся в руки микадо, я покину ваши ряды и никогда более не отниму жизни у человека. Но пока, я стану убивать, чтобы приблизить то будущее, в которое верите вы и наступления которого так желаю я. Я не сумел спасти Томоэ, убивая врагов, значит я стану убивать ради будущего.

«Это слова не восторженного мальчишки, — подумал Ёсио, — каким я помню его всего несколько месяцев назад, но человека, заглянувшего в самые глубины Подземного мира. А, может быть, всего лишь внутрь себя. Что же он там увидел?»

У Лизуки были все основания быть довольным жизнью. Он провернул самое крупное в его жизни дельце, вывел ниндзя Кога на Кэнсина, сдал Синсэнгуми дом госпожи Масако и ловко вывел себя из-под удара. Этот глупец Кэндзи (одевается как гаидзин, вот и стал таким же тупым, как и они) считает его мёртвым, а значит, можно ничего не опасаться.

— Эй, — бросил он тёмной фигуре, загораживавшей ему выход из переулка, по которому шагал бывший глава убийц клана Чоушу, — отойди с дороги. — Лизука положил ладонь на рукоять меча. — У меня сегодня слишком хороший день, чтобы портить его твоей смертью.

Шпион не придал особого значения маленькому язычку пламени, вспыхнувшему где-то на уровне живота тёмной фигуры. Он даже не связал его в той болью, что рванула его грудь. Он так и не понял, что же его убило.

Лизука упал на землю. Я подошёл к его трупу, на ходу пряча пистоль в за пояс. Шпион Токугавы был ещё жив, когда я склонился над ним. Левая рука его так сильно сжала бумажный кошелёк, что пальцы разорвали его и на землю выкатились золотые монеты. Я не прикоснулся к этому золоту — полученное за предательство или шпионаж, оно не принесёт счастья, ибо проклято теми, кто умер по вине Лизуки — бывшего начальника хитокири клана Чоушу.

Глава 8

Я пнул камушек и тот, издав бульк, канул в воду. Отличное место для предстоящего сражения и погода самая подходящая. Я поднял глаза к небу и был вынужден прищуриться и прикрыть лицо рукой — солнце светило очень ярко.

— Командующий Сёго вызывает вас, — подбежал ко мне молодой солдат — вестовой Иидзимы Сёго.

Я кивнул и зашагал к холму, где расположил свои части (тяжёлую кавалерию) Сёго, командующий войсками патриотов, точнее клана Чоушу.

Вот уже два с лишним года на островах Такамо идёт подлинная гражданская война. Страна разделилась на два лагеря и начались боевые действия, лишь Химэндзи они обошли стороной (там продолжались уличные схватки с Синсэнгуми). У купцов из Страндара были куплены винтовки более нового образца, нежели те, какими владели солдаты сёгуната, и меня поставили обучать стрелков, а позднее и командовать ими. По этой причине я давно не видел Кэнсина, воевавшего в где-то на севере, наши пути с ним давно не пересекались, и Делакруа — тот всё больше торчал в Химэндзи, ведя некие тайные переговоры с заграничными купцами, а через них — с правительствами их стран (на этом поприще он, видимо, преуспел куда больше меня).

— Пускай твои стрелки прикроют атаку моей конницы, — произнёс Сёго. — Я ударю прямо с этого холма и сброшу этих поганцев в воду.

— Нам нечем разрушить второй мост через реку, — покачал я головой. — Враг попросту зайдёт нам во фланг, а мои стрелки не продержатся и пяти минут против войск Токугавы. Не забывай, они всего лишь крестьяне, которые умеют стрелять из винтовок, против нас же будут опытные, закалённые во многих поединках самураи.

— Что же ты предлагаешь? — поинтересовался Сёго. Не смотря на вспыльчивый характер, он был великолепным полководец и прислушивался к моим словам, когда дело касалось использования стрелков в бою.

— Винтовки прицельно бьют где-то на сто футов, в то время как дайкю[54] — едва ли футов на тридцать, — пустился я в объяснения. — Пороха у нас достаточно, так что мост я со своим отрядом смогу удерживать хоть от всей армии сёгуната. Форсировать его у противника не выйдет.

— Допустим, — кивнул Сёго, — но как быть мне без прикрытия? Как мне проехать эти твои тридцать футов под огнём сёгунатских лучников. От моей кавалерии не останется и следа — нас просто перестреляют с того берега. Не забывай, у противника троекратное преимущество.

— Думаю, ты сумеешь использовать стратегию противника против него же, — усмехнулся я. — Они ведь первыми погонят через мост простых асигару[55], на убой.

— Думаешь, мне снова удастся опрокинуть их лихой атакой и смешать ряды врага, как тогда, при Масанигэ. Я бы не стал полагаться на удачу снова.

— Делай, как считаешь нужным, — пожал плечами я, — однако я считаю, что только атака тяжёлой кавалерии сможет спасти ситуацию. Кобунго двинул на нас элиту своего клана, у него почти нет копейщиков — одни только асигару — самураи вооружены, в основном, нодати и дайкю, а конницы — вовсе нет. Не самый лучший расклад для переправы через реку.

— Это немыслимый риск, Кэндзи, — усмехнулся Сёго, — но боги благоволят смелым, отчаянным и сумасшедшим.