Реквием по завоевателю

— Я не понимаю,— показал Хенк на карту Каспы:— Какая у них цель, они хотят захватить промышленные районы? Но ведь они стратегически не защищены. Нам остается только послать отделение, и с ними все покончено, они будут отброшены далеко от центра!

— Сэр, я полагаю, мы должны взять их? — нервно взглянул на него второй штабной.— Каждый раз, когда мы отвечаем контратакой — натыкаемся только на небольшую группу или того меньше, все рассредоточены по улицам. Как вы уже говорили, не видно ни складу, ни ладу. Они могли бы подавить наши отделения огнем, но у них нет достаточной мощи. Кроме того, мы очистили от них город. И сейчас контролируем территории между периметром и штабным компаундом.

Хенк потрогал шею:

— Чтобы представлять для нас угрозу, они должны предпринять главное наступление, тем самым заставить нас отступить, при этом им нужна орбитальная поддержка, а нам точно известно, что у них нет и дивизии там, в горах,— и подумал: «А ведь им не хватает только одной проклятой дивизии, чтоб захватить этот город». Он принял решение:— Уверен, что это бесполезные упражнения, но мы двинем Четвертую, чтобы выбить их из пакгаузов. Может, этот маневр их хорошенько проучит.

— Да, сэр,— второй штабной повернулся к своему комму:— Первый отделенный Паулус? Получаете приказ очистить пакгаузы от мятежников. Приступайте немедленно.

Хенк улыбнулся сам себе. Тарганские бунтовщики бегали как рипарианские саламандры. Его войскам, деморализованным и было упавшим духом, нужно было только загнать в загон ублюдков-предателей, потом их отправят на Регу, и судьбе их не позавидуешь, — Каспа наша.

— Да, сэр.

Их отделения и группы шарахаются из стороны в сторону, будто играют в тапу. Они могли бы разнести нас на кусочки, если бы у них было больше людей и вооружения.

— Они все равно здорово нас потрепали,— напомнил второй штабной, внося записи в журнал.— Даже несмотря на их разброд, мы несем тяжелые потери.

Второй штабной постучал стилусом по корпусу монитора:

— Вы знаете, меня беспокоит другое: то, что мы вынуждены считаться с их группами как с полными отделениями. Они выкачивают из нас силы. Они разрушают нашу защиту. Как это удается им?

Первый Хенк дернул себя за мочку уха, глядя на ситуационный монитор. Вся его дивизия растянулась тоненьким колечком по окраинам города. Грызущая тревога заставляла его кусать губы:

— Мне все это не нравится. У них нет возможностей, которые бы соответствовали нашим... и мы можем перенести часть наших сил для поддержки... Надо еще раз все взвесить...

Жуткий взрыв потряс штабной компаунд. Сила удара была такова, что сбросила Хенка на пол. Сверху посыпались пыль и потолочные панели. Ситуационный монитор, раскачавшись, упал на второго штабного, отлетел и разбился. В комнате стало темно. Комм, практически защищенный от подобных ударов, показывал на экране странные цветные полосы. Долгое время Хенк лежал оцепенелый, нервы натянулись, как струны, голова кружилась. Гетеродинные наушники донесли до него звуки, издаваемые блюющим третьим штабным, и его кашель.

Хенк оперся на руки и колени, сделал несколько движений челюстями, чтобы прочистить уши от звона.

— Дерьмо! — пробурчал второй.— Они-таки напали.

— Соедини с орбитой,— проскрежетал Хенк.— Они должны высветить прожекторами их позиции, и пусть разнесут их вдребезги.

Штабной третий пытался подняться к комму, размахивал руками и покачивался, как заведенный, потом оперся о стену. Осколки стекла хрустнули под его ногами.

Во внезапно наступившей тишине отчетливо прозвучали шаги на нижнем этаже. Где-то прогремел бластер. Раздались крики.

— Что такое? — Хенк скривился, стараясь сосредоточиться и взять себя в руки. Разбегающиеся мысли не хотели успокаиваться, и он инстинктивно понимал — что-то идет очень плохо, просто ужасно.

Второй штабной выкатился из-под обломков и попытался сесть, поддерживая раненую голову руками.

— Лучше бы они промазали. У меня голова раскалывается.

В холле опять раздались звуки выстрелов. Хенк схватился за живот, его внезапно вырвало в пыль, осыпавшуюся кучей с разрушенного потолка. Он посмотрел наверх, на дверь, которую распахнуло от импульсного удара, снова посыпались осколки стен и куски дерева.

«Что-то случилось. Я должен действовать... Собрать все силы... и... и...»

— Прогнившие Боги! — возопил штабной третий, глядя в отверстие, выбитое рядом с дверью. Его рот остался открытым, глаза широко распахнутыми, в них застыл ужас. Пальцами он пытался нащупать свой пистолет, но никак не мог собраться и выхватить оружие из кобуры.

В мозгу Хенка навсегда запечатлелся труп охранника, разлетевшийся кровавыми кусками. Он продолжал моргать, глядя в черные дула бластеров, наставленные на него из угла. Потом перед ним появились вооруженные солдаты.

— Ты! Первый Хенк! — позвал пронзительный голос.— Да. мы знаем, кто ты. У тебя есть пять секунд, чтобы поднять руки вверх. Сдавайся или умрешь, приятель!