Реквием Земли

«Марта была в Талтос?»

— Как насчет того, чтобы начать с самого начала? — предложила Эйслин. — Ты утверждал, что пришел сюда за правосудием для Марты. Но в этом есть нечто большее.

Рун опустил взгляд.

— Я считаю, что старейшины убили Марту. Все подстроили.

— Зачем они это сделали?

— Потому что она слишком близко подобралась к правде о том, кто они.

— Ты знаешь, что именно она узнала?

Глаза волка опасно сверкнули.

— Нет. Марта мне ничего не рассказывала. Лишь раз обмолвилась, что это слишком рискованно. Она придумала, как оградить меня от части ее разума, поэтому я не мог узнать о ее мыслях.

— Итак, значит, ты пришел сюда после ее смерти?

— Я притворился, что страдаю от горя. Впрочем, это было не сложно, так как я действительно страдал. Я надеялся, что если они увидят во мне прежде всего связанную пару, то я смогу чему-то научиться.

— Научился?

— Нет, они заставили меня уйти.

Эйслин осторожно пошла по неровному полу. Дойдя до Руна, присела рядом с ним и обняла его за шею обеими руками.

— Мне жаль, что ты потерял ее. — Девушка зарылась пальцами в густой мех и вдохнула мускусный запах дикого животного.

Низкое рычание зародилось в груди Руна, но он не стряхнул ее руку.

— Если они возьмут тебя в Талтос, то скажи им, что ты хочешь, чтобы я сопровождал тебя. Я могу слиться с тобой.

— Так же, как и во время прыжка?

— Да. Я могу передать тебе свои чувства. Это поможет защитить тебя.

— Они знают, на что ты способен?

— Думаю, нет. Я общался со многими другими связанными животными. Кроме Беллы, никто не может разделять мысли с их парами.

— Интересно, зачем они пригласили меня в свой город? — задалась вопросом Эйслин, все еще обнимая волка.

— Чтобы превратить тебя в одного из них.

— Может, они являются рептилиями под каким-то покрытием, которое выглядит как кожа. И на самом деле они откладывают яйца. Кстати, старейшины даже не имеют пола, невозможно понять кто перед тобой, мужчина или женщина. — Ее кожа покрылась мурашками. Последнее, чего хотела Эйслин, так это превратиться в одного из старейшин. Как же она желала вновь увидеть Фиона, жаждала ощутить тепло от его рук и тела, прижимающегося к ней.

«Нет, лучше не думать об этом. Мне нужно сохранять хладнокровие и трезвую голову, а не зацикливаться на сексе. Кроме того, я даже не задумалась над его именем и что это может означать».

Эйслин перестала гладить Руна.

— Ты никогда не говорил мне своего настоящего имени.

— И не собираюсь этого делать.

— Почему?

— Если что-то пойдет не по плану, то для нас так будет безопаснее. Старейшины могут причинить мне боль, но у них не получится контролировать мой разум без знания имени.

Внутри Эйслин пробудилась тревога, напоминавшая те ощущения, которые появились в момент, когда девушка спросила у Фиона о его фамилии. Эйслин знала о кельтской мифологии от своей матери. Но девушка сомневалась, что Фион, независимо от того насколько сильно он хотел ее увидеть, открыл бы ей свое полное имя, если бы она не спросила. Власть и знания нужно было заслужить. Связь не образовывалась так легко.

— Осталось ли еще что-то, что ты должен мне рассказать? — Эйслин встала, но не смогла полностью выпрямиться. Ее волосы зацепились за низко свисающие кристаллы. Она распутала локоны и, пригнувшись, направилась к месту, где могла свободно расправить плечи.

— Да. Если они захотят тебя убить, что маловероятно, то не смогут вывести против воли из Талтоса. Старейшины желают сохранить свой дом чистым, так как негативная энергия мешает их магии. Помимо того, что ты поставишь им ультиматум и возьмешь меня с собой, то еще и заявишь, что не останешься там надолго.

— Думаешь, одного дня будет достаточно?

— Более чем достаточно. А еще лучше полдня. Если ты останешься там надолго, то потеряешь свою волю. В итоге они высосут из тебя энергию и превратят в одного из них.

Эйслин окинула Руна пристальным взглядом.

— Откуда ты знаешь такие подробности?

Волк тихо гавкнул. Звук эхом прокатился по небольшому пространству, с каждым разом звуча все громче. Серебристые блики от магического зарева Эйслин переливались на мехе Руна.

— Марте потребовалось некоторое время, прежде чем она осознала, насколько опасны старейшины. Как видишь, она тоже их посещала.

У Эйслин пересохло во рту.

— Как долго она там пробыла?

— Один раз аж два дня. Когда Марта сбежала, то от нее осталась практически одна оболочка. После этого она закрыла от меня свой разум и потребовала, что если хоть когда-нибудь заговорит о возвращении в Талтос, то я должен сделать все что в моих силах, чтобы остановить ее, включая убийство.

— Сколько прошло времени с этого события до ее гибели?

Рун приподнял верхнюю губу, оскалившись.