Религия Библии. Христианство

В библейском диалоге змея с женой противопостав­ляются магическая и теистическая экзистенции. И, что важно, без особой борьбы побеждает традиция магиче­ская. От пребывания образом и подобием Божиим по бла­годати Божественного дара человек легко отказывается ради того, чтобы самому стать подобным Богу. Стать бо­гом без Бога и даже ценой нарушения Божественной за­поведи. В простых, почти бытовых понятиях плода, де­рева, змеи, запрета вкушения книга Бытия очень глубоко открывает извечную альтернативу человеческой свободы

Итак, Ева взяла плодов и ела, и дала мужу своему, и он ел. То есть шакти исполнила свою функцию, она передала своему первоисточнику (жена, как мы хорошо знаем по библейскому тексту, была сотворена от мужа, из его реб­ра) идущий снизу, от змея, из области небытия импульс. Но первоисточник, Адам, мог не принять этот импульс, отвергнуть его. Но Адам принял — «и он ел». Свободное обращение человека от состояния Бога-в-себе к состоя­нию себя-вне-Бога свершилось.

Смоковные опоясания

«И открылись глаза у них у обоих, и узнали они, что на­ги, и сшили смоковные листья, и сделали себе опояса­ния» [Быт. 3:7]. Странное действие, не правда ли? Вроде бы такой драматический момент, и вдруг... они наги. Ну и что? А на самом деле здесь говорится об очень и очень важной для создателей книги Бытия вещи. Вторая глава Бытия, описывающая, между прочим, весьма лапидар­но, всего в двадцати пяти стихах, состояние мира до гре­хопадения Адама и Евы, заканчивается фразой: «были оба наги, Адам и жена его, и не стыдились» [Быт. 2: 25]. И сразу же вслед за этой фразой начинается третья гла­ва — глава о грехопадении. И первый результат грехопа­дения — знание. Ведь плоды запретного древа были во­жделенны для Евы и Адама тем, что давали знание. И вот знание получено: «и узнали они, что наги, и сшили смо­ковные листья, и сделали себе опоясания».

Что произошло? Человек желал знания и получил его. Но знание это — не какой-то научный факт или практи­ческий навык, уменье, ремесло. Это — онтологическое знание. Знание того, что ты иной всему остальному, ты не только лик Божий — личность, ты еще и особенный, ни­чему и никому не подобный лик — индивидуум. И отсю­да новое желание, неизвестное, судя по Библии, человеку до грехопадения, — желание обособить свою индивиду­альность, защитить ее от иного. И первым знаком, пер­вым символом обособления было то, что Адам и Ева по­чувствовали себя нагими и сшили себе опоясания.

Одно из главных ощущений, породивших религию, — это печальный опыт того, что, стремясь друг к другу, мы ни­когда не достигаем единства, мы всегда остаемся более или менее, но чуждыми друг другу. Отсюда войны, конфлик­ты, распри, распад семей, проблема отцов и детей. И вот мы видим начало этого. Ощущение наготы — это на самом деле и есть ощущение того, что другой — не ты, и поэто­му перед другим стыдно. И не только стыдно потому, что неудобно быть голым, это вторичное чувство. Первичное чувство — ты, голый, беззащйтен. Ты полностью во власти другого. Одежда — это то, что отделяет тебя от другого. Но отделяться надо тогда, когда другой — твой враг. Когда дру­гой — одно целое с тобой, твой друг, то незачем отделяться от него. Но когда он уже ищет не твоего, а своего в тебе, от него надо отделиться, чтобы сохранить свое в своей вла­сти. Одежда — это то, что на самом деле возводит оборо­нительную стену между человеком и человеком, это пер­вая броня, которую надевает на себя человек.

В сущности, именно поэтому снятие одежды, напри­мер в супружестве, когда два человека становятся мужем и женой, демонстрирует то, что они стали одной плотью. Это прямо говорится в Библии о состоянии еще до гре­хопадения: «и прилепится человек к жене своей, и бу­дут — одна плоть» [Быт. 2: 24]. Коли одна плоть, чего уж тут стыдиться! И действительно, если двое становятся на самом деле одним, тогда между ними падают все прегра­ды, исчезают все тайны.

Это не значит, что в порыве благочестия надо немед­ленно сбросить с себя все. Есть ситуация до грехопадения, и есть ситуация после грехопадения. Одежда — результат грехопадения, но сбрасывание одежды падшим челове­ком вовсе не приводит к возвращению в безгрешное со­стояние. А настоящее супружество, настоящая дружба, настоящее соединение двух в одну плоть в нашем мире есть явление редчайшее, как и любое проявление совер­шенства. Бесконечно чаще мы встречаемся со лживыми имитациями единства — в браке, в дружбе, в обществе, повсюду... Мы знаем, как надо, но живем не так, как на­до, а так, как нам удобней, приятней. Нам, не другому. И Библия, безусловно, подчеркивает, что так, как надо, так изначально и было, так было соделано Богом «в на­чале». А иной образ жизни — со смоковным опоясани- ем — избрал себе сам человек, так реализовав свою бо­годанную и божественную свободу.