Религия Библии. Христианство

О чем здесь идет речь? О том, что этот Мессия, этот по­мазанник будет в первую очередь судьей, разделяющим добро и зло, он поможет людям выбрать добро, но только тем людям, которые хотят выбирать добро. Он не приме­нит силы, он не впихнет людей в «счастливое будущее», как впихивали многочисленные тираны. Ничего подобно­го не предлагается. Он лишь откроет возможность. Но Он не сделает даже того, что, кажется, может сделать младе­нец, — он «не переломит надломленной трости», он «не уга­сит курящегося льна», который сожми пальцами — и он пе­рестанет куриться. Мессия не применит насилия ни в чем, ни на грамм, ни на йоту, Он даст людям возможность сво­боды, которая отнята от них грехопадением праотцев и по­следовавшим проклятием Творца. А уж как этой возмож­ностью свободы воспользуется каждый, это его, каждого, суверенное дело. Никакого насилия над человеком тут нет. Но как даст Мессия эту возможность свободы?

И опять мы читаем у пророка Исаии. Не забудем, что образ Мессии прочно соединяется к VIII веку до Р.Х.,то есть к эпохе пророка Исаии, с образом царя. Тогда в Израиле уже два века было царство, и люди, слушая пророчества Исаии, думали, что речь идет о властном правителе. Они слышали от пророков, что Мессия будет «лев из колена Давидова», новый Давид. И народ верил, что Мессия вос­становит славу Израиля и силу его, пошатнувшуюся после смерти Соломона, ждал, как ждет любой народ, политиче­ского триумфа после долгого унижения военными пора­жениями. И вдруг Исаия говорит нечто совершенно иное:

«Господи! кто поверил слышанному от нас, и кому от­крылась мышца Господня? Ибо Он взошел пред Ним, как отпрыск и как росток из сухой земли; нет в Нем ни вида, ни величия; и мы видели Его, и не было в Нем вида, кото­рый привлекал бы нас к Нему. Он был презрен и умален пред людьми, муж скорбей и изведавший болезни, и мы отвращали от Него лице свое; Он был презираем, и мы ни во что ставили Его. Но Он взял на Себя наши немощи и понес наши болезни; а мы думали, что Он был поража­ем, наказуем и уничижен Богом. Но Он изъязвлен был за грехи наши и мучим за беззакония наши; наказание мира нашего было на Нем, и ранами Его мы исцелились. Все мы блуждали, как овцы, совратились каждый на свою доро­гу: и Господь возложил на Него грехи всех нас. Он истязу­ем был, но страдал добровольно и не открывал уст Своих; как овца, веден был Он на заклание, и как агнец пред стри­гущим его безгласен, так Он не отверзал уст Своих. От уз и суда Он был взят; но род Его кто изъяснит?» [Ис. 53:1-8].

В этих словах пятьдесят третьей главы речь идет о том, что Мессия не будет царем, по крайней мере, в обычном смысле этого слова. Он не будет иметь ни власти, ни силы внешней, и он освободит людей не внешним освобожде­нием, не политическим или военным действием и не ка­ким-то магическим фокусом, который вдруг сделает лю­дей свободными. Он освободит людей от первородного греха двояко: во-первых, он примет на себя грех всех, но каждый будет свободен вручать ему себя и, соответствен­но, свой грех или не вручать. И второе: он возвестит лю­дям суд, он даст возможность, даст понимание тем, кто вручит ему себя, разделять все мысли, слова и поступки на добрые и злые. Он восстановит ясную границу добра и зла, порядком стершуюся в этом мире. Но сам он бу­дет безгласен. Вспомним, как Лао Цзы в «Дао Дэ Дзин» именует себя невнятно кричащим младенцем, а Мессия будет вообще безгласен. То есть он не будет говорить «здесь правда!», но он будет тем, кого ищут все те, кто, ощутив свою некачественность, пожелает восстановить правду в себе. Он будет ключом, которым откроются за­пертые после изгнания Адама ворота рая.

И миссия этого странного царя будет не националь­ной, не израильской только, она будет, по убеждению пророка Исаии, всемирной. Он придет не для одного на­рода, не для одной страны, не для потомков того только, кого Бог вывел за руку из Харрана. Он придет для всех: