Религия в Китае. Выживание и возрождение при коммунистическом режиме

Десять лет спустя прославленный романист Чжан Чэнчжи, некогда сам состоявший в Красной гвардии, выпустил книгу «История души» («Синьлинши»), которой он заявил о своем заново открытом исламском наследии. Гао Синцзянь, самый известный на Западе китайский писатель, лауреат Нобелевской премии по литературе 2000 года, в 1990-е годы также обращался к духовной проблематике в романах «Гора души» и «Библия одного человека». Его герои 一 искатели, которым суждено блуждать, не находя себе духовного пристанища. Религиозными вопросами начали интересоваться многие другие китайские интеллектуалы 一 писатели, поэты, художники, ученые [Li 1996; Yeh 1996; Cai 2002; Yang 2004]. Их работы отражают и вместе с тем стимулируют растущий интерес общественности к религии.

О том, как некогда подавляемая потребность в религии возродилась в новых условиях, свидетельствует история моего знакомого, приятного пожилого человека Ню Шугуана, с которым я впервые столкнулся в Тяньцзине в 1984 году. В то время он был заводским рабочим на пенсии, на добровольных началах преподававшим древнегреческий язык студентам Нанкайского университета, среди которых был и я. Когда мы сдружились, он показал мне копии статей разных лет, в которых подвергал себя публичной самокритике за то, что когда-то был христианином, провозглашая свою веру в марксистско-ленинский диалектический материализм и осуждая любую религию как ложное сознание и суеверие. Из бесед, которые мы с ним вели, я узнал, что в 1940-е 一 1950-е годы он был известным протестантским пастором, в конце 1950-х годов попал в тюрьму за свою веру, а потом был освобожден и приставлен к ручному труду. В тюрьме и на заводе Ню добросовестно и тщательно изучил труды Маркса, Энгельса, Ленина, Сталина и Мао. Он публично заявлял и писал в своих статьях, что стал «новым социалистическим человеком», атеистом. Но в 1980-е годы начались перемены. Когда в Тяньцзине снова открылись протестантские церкви, Ню выступил с критикой их «суеверных» ритуалов, которая мне казалось искренней. Однако перемены не обошли и его: спустя пару лет Ню занял пост преподавателя христианской семинарии «Яньцзин» в Пекине. Он также публично подтвердил свое авторство изложения Нового Завета, написанного в конце 1940-х – начале 1950-х годов и без его ведома анонимно опубликованного в Гонконге. Когда я встречался с ним уже в пекинской семинарии, он без стеснения рассказывал, как вернулся к христианской вере, причем казался мне таким же искренним, как в свои атеистические годы. Ню – лишь один из многих верующих, чья религиозная потребность была подавлена репрессивным режимом. Как его атеизм, так и его вновь обретенная вера в Христа кажутся мне неподдельными.

Духовное искательство

Регуляция религии со стороны государства, продиктованная соображениями атеистической идеологии, имеет своей целью борьбу с религией, поэтому с начала 1980-х годов партийно-государственные чиновники вновь и вновь поднимают тревогу ввиду повторяющихся «эпидемий религии». Логика экономики дефицита подсказывает, что несмотря на идеологические усилия и центральное планирование феномен повышенного спроса на религию не исчезнет. В местах религиозного поклонения в Китае можно воочию наблюдать, насколько высок этот спрос в обществе. В Китае множество духовных искателей, которые «становятся в очередь» за религиозными продуктами и услугами.