Ренар Холл

— Мне не до твоих шуток. Я просил лишь об одном: обеспечить безопасность замка и держать бруту подальше от Арианы. Вместо этого ты уничтожил ее охранников, довел несчастную служанку до переохлаждения и приставал с непотребными намеками. И все меньше, чем за четверть часа.

— Раньше тебя не беспокоили мои игры с прислугой. У тебя свои виды на девчонку? — предположил герцог.

— Она не пополнит твою коллекцию и останется в Ренар Холле. А ты, как только решим вопрос с брутой, его покинешь. Один.

— Знаменитое гостеприимство эрцгерцога Ренара. Не представляю, как герцогиня Ламони тебя стерпит, — Джаспер поднял бокал и сощурился, глядя вслед уходящему мужчине.

— И приберись здесь.

— А на что слуги?

* * *

— Ох, ласточка моя. Ты прости старуху, но не могла я против него такого. Он же магией там все заколдовал. В бешенстве был. Пришиб бы, глазом не моргнул.

— Страшно, какие эмоции испытывал, — подтвердила Айра. — Никогда не видела, чтоб все льдом сплошным покрылось. Иногда, от хозяйского гнева, сосульки с потолка свисают или стол изморозью исходит, но чтобы так… Я обмерла, как тебя в его лапах увидела. Слава матери богине, явился хозяин. Да так неожиданно. Он же уезжал…

— Уезжал, да тут же вернулся. Словно неладное почувствовал или забыл чего, — подтвердила тетушка. — Ты продрогла вся. Бледная, как призрак. Пойдем отогреем тебя возле печи…

— Господин приказал ждать, — я понимала, что ослушаться его вновь никак нельзя и изо всех сил сдерживала дрожь. Следовало исправлять ситуацию и вести себя послушно. — Уверена, уволит он меня. Я такую глупость совершила…

— Идем. Расскажешь мне о своих глупостях.

Я и не слышала, как раскрылись двери за моей спиной и как вышел господин Ренар. Он взял меня за руку и повел. Но, в отличие от Джаспера, шел неспешно, позволяя поспевать за ним.

— Ваше высочество, — сжимая ладонь мужчины, я подыскивала слова, семеня рядом. — Я должна перед вами извиниться.

Молчит. Даже не взглянет. Неужели так сильно рассержен?

Мы вошли в необычно узкий коридор, в замке я таких еще не встречала. Но, вопреки приличиям, эрцгерцог не отпустил мою руку, и не пропустил вперед. По-прежнему вел, чудом не путаясь в моих юбках, которые я старалась подбирать свободной рукой. Наконец, мы вошли в помещение с невысокими потолками, где приятно пахло сеном и сухими травами, а самое главное, было тепло.

— Мой поступок не поддается логике и…

— Разве? — перебил он, резко остановившись и повернув меня к себе. — Вы не создаете впечатление глупой или ветреной особы, следовательно — намеренно мне лжете сейчас.

Я открыла рот, чтобы оправдаться, но тут же его закрыла.

— Притворство — худший из грехов, леди Валентайн. Признаваясь в краже ключа вы, тем не менее, лжете о причине этой кражи…

И ведь справедливо, ничего не скажешь. Но разве могу я раскрыть все секреты? Лгать о том, что я маг духа не хотелось. Мне вообще не хотелось врать господину Ренару, который, вопреки логике, не отчитывал меня, не ставил вопрос об увольнении и не читал мораль. Он относился ко мне как к равной. Несмотря на резкие переходы от "ты" до обращения по титулу, я не чувствовала себя обиженной или униженной. Более того, он с самого начала был откровенным и сейчас, по сути, задал обоснованный вопрос: зачем? Но я не могла на него ответить. Мы смотрели друг на друга, пытаясь понять, пытаясь решить ситуацию, а не усугубить ее. К счастью, подыскивать слова не пришлось. Только я повернула голову, заметив на стене факел с огнем, как что-то мягкое с силой ударило меня в спину, от чего я, сделав пару неловких шагов, свалилась прямо в объятия господина Ренара.

Впервые услышала, как он смеется, хотя искренне полагала, что это невозможно. Приятный, бархатистый смех заставил и меня улыбнуться, хотя я не поняла, что произошло.

— Гессен, старый ты пройдоха.

Придерживая меня одной рукой, другой его высочество погладил по шее, видимо, лаки. Животное, внешне очень напоминавшее коня, только выше ростом. На таких господа Ренары въехали в замок, когда я выглядывала из окна. Только у Гессена грива была не снежной, а золотой, словно из шелка или чистого солнечного света. Она озаряла полумрак конюшни, а я еще раз обернулась, чтобы убедиться, что огонь мне не причудился. На каменной стене действительно потрескивал факел.

Животное коснулось бархатистыми губами моей щеки, заставляя повернуться и обратить на себя внимание. Я улыбнулась и, глянула на его высочество, спрашивая разрешения:

— Обычно он не выходит к чужакам. Уважьте, подарите ему свою ласку.

Конечно, эрцгерцог говорил не о себе, но я замерла, завороженная красотой его глаз. В мягком теплом свете факела они сверкали как прекрасные граненые сапфиры. Понимая, что мой интерес постыден и неуместен, я насилу повернулась к Гессену, удостоившись очередного толчка. Тем не менее, рука его высочества на моей талии зажигала кровь и заставляла щеки пылать пожаром. Хотела бы я подарить свою ласку именно ему…