Ренар Холл

Джаспер терпеливо ждал, а я с каждой секундой все больше терзалась. Соглашусь — и все проблемы решатся разом. Одно "да" отделяет мою семью от благополучия. Но цена этого "да" — моя свобода. Джаспер красив, силен, несомненно, богат и титулован, но мое сердце не трепещет рядом с ним. Впрочем, семья строится не на сердечном трепете, а на взаимном уважении. Родители заключили брак не по любви, но мы, дети, никогда этого не чувствовали. Взаимное уважение переросло в преданность и теплые чувства, очень похожие на любовь. Стерпится-слюбится… Я закусила губу и посмотрела на Джаспера. "Да" — ответ, который следовало дать. Но я не могла переступить через себя. К тому же, столь разительные изменения, столь поспешное предложение… Ведь мы совсем не знаем друг друга. Что-то подсказывало, что мне стоит бояться, а не радоваться.

Когда на моих ресницах задрожали слезы, мужчина сжалился:

— Простите мою настойчивость, леди. Но, когда увидел вас бездыханной, понял, что промедление смерти подобно. Я не стану вас торопить и вы вольны обдумать плюсы и минусы сделанного мною предложения. Терпеливое ожидание — первый подарок вам.

После этих слов на душе стало значительно легче. Я смогу обдумать все в спокойной обстановке и принять взвешенное решение без давления. Возможно, посоветоваться с матушкой или даже съездить домой. Уверена, его высочество даст мне пару дней.

— Благодарю, ваша светлость. Мне действительно требуется время.

— Очарован вашей честностью, — он поцеловал мою ладонь и улыбнулся. — Могу я вам чем-то помочь?

— Можете, объяснив, что здесь произошло. Что вообще творится в Ренар Холле? Я видела… видела мелькнувшую тень и слышала женский смех.

— Должно быть, вы переволновались…

Понимая, что меня снова водят за нос, я нервно улыбнулась:

— Не сочтите за грубость, но сейчас я бы хотела остаться одна.

— Понимаю, — он уже собрался уходить, но остановился. — Сегодня вечером в Ренар Холле будет дан бал. Я бы хотел пригласить вас.

— Служанку?

— Графиню Валентайн.

— Не уверена, что это будет уместно, учитывая мой статус. К тому же, у меня нет подходящего наряда, а слуги говорят, что будет сам король.

— Все решаемо, моя милая леди. Надеюсь, к вечеру ваш ответ изменится.

Удивительные дела творятся в замке. Всего каких-то пару дней назад я прибыла в качестве служанки, а уже сегодня вечером могу стать невестой герцога Ренара. И как мне следовало поступить?

Не находя в себе сил думать сейчас о столь поспешном предложении Джаспера, пусть и вызванном несчастным случаем, но все равно невероятном, я вернулась к лаки. Животное тяжело дышало и по-прежнему спало, вытянув вперед себя больную ногу. Это ли не знак судьбы?

Вновь положила ладошки, уже не испугавшись яркого света и обжигающего пальцы тепла, на этот раз вера и настойчивость победили страх. Когда я отвела ладони, нога выглядела замечательно, от здоровой и не отличишь. Гессен, видимо во сне, дернул ею, дернул еще раз. Я задорно рассмеялась, наблюдая, с каким удивлением лаки просыпается. Он посмотрел на ногу, затем на меня, снова на ногу. Дернул ею пару раз, затем вскочил и, видимо по привычке, прошелся, прихрамывая. Вскопал копытом прежде больной ноги сено, взбил ею воздух, сделал круг, уже не хромая и остановился, глядя на меня, словно не веря в произошедшее.

— Я же обещала помочь, Гессен. Кажется, получилось.

Что тут началось. Животное встало на дыбы и заржало, а затем принялось скакать вокруг меня, издавая звуки, очень похожие на радостный смех. Затем лаки повалился на спину и стал извиваться, молотя копытами воздух и радостно урча. Я не удержалась и словно преданному псу почесала ему животик. Он перевернулся, вскочил на ноги и принялся делать неприличные намеки, упираясь мордой в мои ягодицы.

— Гессен. Не шали, — возмутилась я. — Понимаю, ты благодарен, но это попросту неприлично. Будешь дерзить, не получишь шалфея.

Поняв, что я не понимаю его намеков, лаки опустился на передние ноги и кивнул мордой в сторону спины. Неужели он хочет… Быть того не может. Он недовольно фыркнул и почти зарычал:

— Ты хочешь, чтобы я села верхом?

Радостно заржав, он подтвердил мои предположения.

— Не знаю… А, если господин Ренар узнает? Он будет недоволен, я и так…

Гессен снова зарычал, явно недовольный моим промедлением.

— Поняла, поняла, — подняв юбки, я перекинула ногу и устроилась на удивительно удобной спине животного. — Только осторожно. Я прежде никогда-а… Гессен.

О какой осторожности можно было говорить? Лаки, который пять циклов не мог бегать, не видел и не знал воли, почувствовав возможность и силы, тут же одним мощным рывком вскочил на ноги. Я лишь успела вцепиться в его гриву и зажмуриться, когда он рванул вперед. Дверь вольера вылетела, конюхи и их помощники с криками бросились в разные стороны, другие лаки и простые кони спешно убегали с дороги. Гессен метался по конюшне в поисках выхода, наконец, мальчишка, тот самый, что нас стерег, пришел на выручку и распахнул главные ворота.