Ренегат

Бросаюсь к Еве — на ней и лица нет. Аккуратно убираю упавшие на глаза темные волосы и закладываю за ухо. Веки Один подрагивают, а пальцы сжаты в кулаки так сильно, что ногти впиваются в ладонь и выступают капли крови. Похоже, что девушка просто спит, и ее преследуют кошмары.

Сдернув одеяло с соседней кровати, укрываю Один, но она ворочается, бубнит, повторяя: «Нет! Нет! Нет!», и то ли от страха, то ли от боли плачет. В панике, обхватив ее голову руками, умоляю проснуться. Мне страшно — я никогда не сталкивалась с подобным: не видела, чтобы кто-то рыдал во сне и не мог очнуться. Понимая свою беспомощность, мне не по себе. Ума не приложу, что происходит с Евой, которая никак не реагирует на мои просьбы, и как ее разбудить.

Через несколько минут Тревор приносит Уилла, перекинув через плечо, как мешок с картофелем. Два тоже спит, и бормочет не пойми что, будто разговаривает с кем-то знакомым, а его руки безжизненно болтаются у Тревора за спиной. С перерывом в десять минут он приволакивает Три. Когда же в комнату отдыха доставляет Двенадцать, так же в бессознательном состоянии, приходит Люк. Стоя у двери, он жестом велит мне следовать за ним.

— Что с ними произошло? — спрашиваю я, подойдя к Люку. — Это последствия суггестии, да?

— Последствия ты выдела, — отвечает он. — Они просто спят.

— У меня мурашки по коже. Это жестоко…

— Мы не можем отступить. — говорит Люк, беря меня за руку. — На это найдется множество причин. Мы пойдем до конца.

— Но… — возражаю я.

— Я знаю, Маверик. — добродушно молвит он. — Я в тебя верю. Скоро все закончится. Я никогда не просил, чтобы ты верила мне, но в этот раз ты должна это сделать.

Следом за Люком вхожу в большую светлую комнату (именно у ее входа я столкнулась, как с чужеродным явлением, с Аарон Селестайн, и между нами состоялась неприятная словесная перепалка). Массивные железные двери с грохотом закрываются.

— Садись. — просит Люк.

Посмотрев сначала на Каю, которая хлопочет у размещенного посреди комнаты длинного стола, а потом на стоящее слева кожаное кресло, устраиваюсь в нем поудобнее, ведь мне придется спать. Запястья и щиколотки обвивают эластичные ленты. Я пытаюсь выдернуть руку, но это невозможно.

— Не волнуйся. — произносит Кая. — Это всего лишь проверка на восприятие. Это не опасно.

— Ты в этом уверена? — спрашиваю я.

— Да, — подтверждает Кая. — Мы загрузим в твой мозг немного информации и посмотрим, как ты отреагируешь, как на тебя подействует суггестия и твою реакцию на препарат.

Надо мной склоняется Люк: его голубые глаза изучают мое лицо.

— Ты справишься, Харпер. — предрекает он. Не хочу справляться, хочу убежать, куда подальше от этой комнаты и страны. И он это знает. — Я буду рядом. Если что-то пойдет не так, я тебя отключу.

— Хорошо. — одобряю я. — Суггестия мне сильно навредит?

— Это пробный этап. — отвечает Люк. — Могут быть незначительные последствия. Незначительные. — подчеркивает он. — Не расстраивайся.

Люк отходит, и Кая вручает мне синюю, сливоподобную капсулу. Она наполнена жидкостью и я боюсь сжать ее посильнее, чтобы не раздавить. Прежде чем ее проглотить, внимательно ее рассматриваю: в ярко-синей субстанции плавает едва заметный комочек более насыщенного цвета.

— Что это, внутри? — любопытствую я, бросив вопросительный взгляд на Каю.

— Трудно объяснить, — отзывается она, — но с его помощью ты будешь слышать голос так, как сейчас слышишь мой. Возможно, тебе будет слышно только отрывки или всю речь целиком…

— Какой голос? — перебиваю я Каю, удивившись.

— Его будет сопровождать сон, возникший ассоциативно. — объясняет Люк. — Сон может казаться невероятно реалистичным, но ты ничего не бойся. Просто помни, что ты спишь.

— Ладно. — говорю я, вспоминая слезы и ворчание Евы. Теперь им есть логическое объяснение. — А когда я проснусь? Как мне проснуться, если я захочу?

Кая переглядывается с Люком.

— Ну… — неуверенно начинает она. — Ты проснешься, когда закончится действие препарата.

— То есть… от меня это не зависит? — осведомляюсь я.

— Нет, — подтверждает девушка мое опасение.

Втягиваю немного воздуха. Значит, я буду слышать голос, возможно, увижу ужасные сны-ассоциации, и не смогу от них избавиться. Все намного хуже, чем я могла себе вообразить. Хотя, чего тут размышлять. В жизни все идет вкривь и вкось, но мы сами выбираем, кем нам быть. Надеюсь, я смогу определиться, кем мне быть после суггестии, а не той, кем мне внушат стать.

— Больше оттягивать нельзя. — подгоняет меня Кая.

Еще раз смотрю на подрагивающие усики плавающего сгустка внутри зажатой между большим и указательным пальцами капсулу, и с тяжким предчувствием, гласящим, чего не следует делать, кладу ее на язык и проглатываю.

Практически сразу меня обволакивает непреодолимое желание уснуть, силы быстро иссякают. Веки тяжелеют, тело расслабляется, а звуки размываются.

— Включать? — звучит сдавленный голос Люка, будто он находится в вакууме.

— Можно. — отвечает Кая отдаленным эхом.